— О, Боги, всё бы вам играться, словно малым детям. — Протягивая пергамент мне, он пояснил — Это всё, что тебе нужно знать перед отправкой на Ринор, Лем. Об остальном узнаешь уже на месте.

На листе пергамента было написано красивым, округлым почерком от руки: — "Маг-наблюдатель на Риноре Гордеев Пётр Власович, учёный-этнограф из России с планеты Земля." И больше ничего, но меня обрадовало уже и то, что на Риноре меня ждала встреча с русским человеком. Зная русских, я мог смело надеяться на то, что Пётр Власович изучил весь Ринор вдоль и поперёк, а раз так, то снабдит меня всей необходимой информацией и даст нужные наставления. Русские люди если брались за что, то делали всё очень обстоятельно. Однако, памятуя о своей проваленной практике, я поторопился спросить:

— Волдер, как ты думаешь, если я займусь на Риноре примерно тем же самым, что и на Аркурии, мне зачтут практику?

Профессор отступил от меня на пару шагов, глубоко вздохнул и, разведя руками, потрясённо сказал:

— Парень, ты можешь заниматься там всем, чем угодно, чтобы выжить. Если захочешь, можешь взять и стать там кролём или императором. Твоя главная задача выжить в условиях дикого мира, в котором каждый за себя и где чужак это злейший враг, подлежащий немедленному уничтожению. Ладно, Лем, круг уже почти весь посинел, так что давай прощаться. Удачи тебе, парень. Вот теперь она тебе обязательно понадобится. Да, хранят тебя Боги Ринора.

Он шагнул ко мне и крепко пожал руку, положив вторую на плечо. Магический Круг Выбора уже весь посинел и издавал электрический треск. Судя по напряжению магического поля портала прохода, Ринор находился где-то в невообразимой дали, на другом конце Вселенной. Ответив на рукопожатие, я сказал на прощание:

— Волдер, ты отличный мужик и я пошел бы с тобой в разведку.

Прыгнув в портал прохода, я ощутил сильную встряску, потом меня слегка сдавило, запахло озоном и несколько минут я висел во тьме в неловкой позе. В голове у меня мелькнуло: — "Эх, Лем, невезучий ты человек. Другие люди в твоём возрасте уже стали отцами семейства и нянчат внуков, а ты, словно пацан, носишься по мирам сломя голову." Несколько мгновений спустя я вылетел из портала прохода и врезался лбом во что-то твёрдое. Послышался громкий, набатный звон и я даже присел от неожиданности в полумраке какого-то помещения. Быстро встав, я снова ударился, на этот раз макушкой, о какую-то железяку, опять подняв трезвон на всю округу и торопливо шагнул вперёд.

Когда мои глаза немного привыкли к полумраку, я увидел, что нахожусь в большом, каменном подвале с высоким потолком, посреди которого весит медный гонг, источник звона, всё ещё стоящего у меня в ушах. Поняв, какую шутку сыграл со мной Пётр Власович Гордеев, я громко и весело расхохотался. Гонг висел как раз на полпути от портала до лестничного марша, ведущего наверх. Если хозяин станции перемещения дома, то он уже узнал о моём прибытии. Однако, когда я поднялся наверх, то мне никто не вышел навстречу. Внизу был самый обычный каменный подвал, зато наверху оказалась большая, странная прихожая, стены которой были сложены из стволов вековых деревьев. Кажется у русских такой дом называется избой.

Большая прихожая избы поразила меня своей дремучей древностью. В ней было несколько массивных дубовых дверей, оббитых кованными стальными полосами для вящей прочности. Между дверями на стенах висели длинные мечи, которыми часто рубились. Их я насчитал восемнадцать. Уже судя только по этому, Пётр Власович был ещё тем учёным-этнографом. На стенах так же висела дюжина тяжелых арбалетов и колчаны со стальными стрелами, от которых так и разило мощной боевой магией драконов.