— Ты угрожаешь мне, падший?

— Нет, — спокойно ответил Джафримель. — Я предупреждаю тебя о последствиях. Не следует так обращаться с Правой Рукой.

Я с усилием втянула в себя воздух и передернулась, когда внутренности скрутила невыносимая боль. Мне хотелось закрыть глаза, свернуться в клубок, и пусть этот кошмар продолжается без меня. Я так устала, так вымоталась. Каждый мой нерв болел от изнеможения.

Упершись левой рукой в пол, я оттолкнулась и постаралась подняться. Со второй попытки мне удалось привстать на колени, и я прижала левую руку к животу. Меч, волочившийся по металлу и камню, был слишком тяжелым. Я отчаянно закашлялась и выплюнула темный сгусток крови. Горло тоже горело, как обожженное ядерным пламенем.

— Она была здесь, — прорычал Люцифер. От гнева ему трудно было говорить, и теперь его голос не казался прекрасным. — Она...

— Она служит тебе, носит твои безделушки и уже пострадала из-за тебя. В том числе от посланных тобой охотников. — Тон Джафримеля был в высшей степени спокойным, увещевающим и весьма обыденным. — Значит ли это, Князь, что ты освобождаешь нас от бремени службы? Я не вижу никаких других причин для подобного вероломства.

«О боги всевышние, Джафримель, что ты говоришь?» Я подняла голову, и все мышцы на моей шее взвыли от боли.

Джафримель возвышался посреди разгромленного притона «Таис-той». Блестящий темный плащ лежал на его плечах, как сама ночь. Люцифер стоял напротив. Прекрасное лицо Князя тьмы потемнело и исказилось от гнева. Пальцы Джафримеля сомкнулись на правом запястье Люцифера. Мускулы напряженно вздувались под рубашкой дьявола и плащом демона, когда первый порывался вперед, а второй теснил его назад. В конце концов дьявол отступил, вывернув свое запястье из руки Джафримеля. Отступил на пару шагов. Но этого было достаточно.

Аура Люцифера пламенела чернотой, разрушая ткань мироздания. Они смотрели друг на друга горящими зелеными глазами, как будто слова были лишь видимостью, ширмой для настоящего противостояния — поединка одинаковых пламенеющих очей. Вокруг них, меняя текучие очертания, вились два адских пса. Синяя шелковая рубашка Люцифера порвалась на груди, открыв золотистую кожу. Я заметила на ней пятнышко черной крови. Еще больше кровавых пятен было на его шелковых штанах.

Я сумела ранить дьявола.

«Йедо дал мне чертовски хороший клинок! — Сквозь отчаянную боль в голове промелькнуло восторженное изумление, тут же вытесненное другой мыслью, до нелепости всепоглощающей: — Он здесь. Джаф здесь. Теперь все будет хорошо».

Наивно, по-детски, но я в это верила. Если бы мне предложили выбор — оставить моего падшего или быть убитой на месте, я бы предпочла Джафримеля. Не важно, каким гадом он недавно себя проявил. Забавно: чудом избежав смерти, я радикально изменила свое представление о том, что можно простить.

Джафримель не смотрел меня, но его знак на моем плече ожил. Энергия хлынула в меня, взрываясь в желудке, словно туда сунули раскаленную добела кочергу. Кожу под волосами стянуло болью, я чувствовала жжение и кровотечение. Меч тихо звенел, сердцевина клинка светилась яростной белизной, синие рунические знаки соскальзывали с лезвия, окрашивая воздух. Мне удалось поднять его, выставить между собой и дьяволом. Впрочем, Люцифер переключил внимание на свое старшее дитя.

Красные огни притона продолжали мерцать, складываясь в замысловатые узоры, зловещие в отсутствие танцоров.

— Ты мог бы заставить меня поверить... — начал Люцифер.

От его голоса содрогнулся камень, потрескалась штукатурка, на разбитый пол посыпалась пыль.

И снова Джафримель прервал его. Я могла лишь устало дивиться тому, что вижу его, целого и невредимого. Его черный плащ развевался на огненном ветру.

— Хозяин этого города, твой союзник и агент Хеллесвранта, сообщил нам, что ты желаешь встреться с Данте один на один.