— Она выступила против Князя? — Он отвел прядь волос, упавшую на мое лицо. — Ей не победить. Она молода, неумела, не имеет поддержки.

— Она победит, если ты ей поможешь. Ты...

Мне самой было трудно поверить, что я это сказала, а ему тем более. Он стиснул зубы и отвел глаза. Золотистая щека дернулась.

— Нет, — процедил он сквозь губы.

Только одно слово.

— Джафримель.

«Пожалуйста!» — готова была молить я. Но вовремя остановилась. Упрашивать — это слабость.

Ева была дочерью Дорин и моей дочерью. Это стоило любой слабости, если бы я смогла объяснить ему, убедить его помочь мне. Но он заговорил прежде, чем мне удалось подобрать слова.

— Ты просишь меня подвергнуть твою жизнь опасности, принять участие в восстании, обреченном на провал. Нет, Данте. Я не буду рисковать тобой.

— Люцифер все равно хочет меня убить.

Это прозвучало невыразительно и безнадежно. Да и на что мне надеяться, если дьявол желает моей смерти?

— Я могу помешать ему, — ответил Джафримель, сжав мое плечо. — До сих пор мне это удавалось.

«О Джаф, пожалуйста. Помоги мне выбраться».

— Джаф, она просила. Не требовала, не пыталась принудить. Только просила!

Кажется, это рассердило его.

— Она демон. Мы лживые создания, моя любознательная, если ты еще не заметила.

«О нет, еще как заметила. Поверь мне, я это учитываю».

— А как насчет тебя?

Он подался ближе, так что его нос оказался в дюйме от моего, а глаза предостерегающе полыхнули зеленым.

— Суди меня по моим действиям. Я всегда верен тебе.

Я открыла рот, чтобы возразить, но поняла, что не стоит этого делать. Сейчас мне нужен был ответ на один вопрос.

— Главный нихтврен не говорил, что меня ждет Люцифер. Он сказал, что это демон с зеленым камнем. Ты солгал.

Джафримель не ответил. Мое сердце отчаянно колотилось.

— Ради меня ты покинул ад и лгал Князю тьмы. Лгал, чтобы защитить меня от дьявола. Ты оттолкнул его. Ты остановил его.

Он молча пожал плечами, его плащ зашелестел.

Я протянула правую руку, коснулась его лица, и он со вздохом закрыл глаза, подаваясь навстречу моим пальцам. Не будь он так близко, я не заметила бы в полумраке единственной слезинки, выкатившейся из-под его ресниц и скользнувшей вниз по щеке.

«О Джафримель!»

Сердце мое разбилось. Я почти физически чувствовала, как оно разваливается на части.

— Что мне с тобой делать? — с трудом выговорила я, глотая слезы. — Ты пытался заставить меня жить по-твоему. Это причиняет мне боль.

Его лицо исказилось гримасой страдания, и я разгладила пальцами его рот.

— Извини, — выдохнул он, наклонился и прикоснулся губами к моей коже так, что с каждым словом целовал мне руку. — Я не должен был этого делать, знаю, но я боялся. Боялся, что тебе будет больно.

«О боги!»

Я провела пальцем по линии его скулы, потом по нижней губе, чувствуя, как он расслабляется. Потом прижалась губами к его щеке и прошептала:

— Идиот. Я люблю тебя. Ты представить себе не можешь, как я тебя люблю.

Он вздрогнул, словно от удара, и ответил:

— Прости. Не сомневайся во мне.

Он извинился! На самом деле, всерьез извинился. Чудеса происходили на каждом шагу.

Я не могла вымолвить ни слова, мое горло сжалось от волнения, но это не помешало мне кивнуть. И несколько раз сглотнуть.

Затем он открыл глаза, и я ахнула, увидев сияющее в них зеленое пламя. Джафримель всмотрелся в меня, поцеловал в щеку, удостоверился, что я удобно устроена, выпрямился, отступил на пару шагов и сцепил руки за спиной.

— Ты голодна.