|
— Вы обязаны это сделать! — не выдержал Дорохов. — Не обязан. — Неужели? Захар с улыбкой посмотрел на фээсбэшников. — Не обязан хотя бы потому, что сейчас на Бороде Дьявола нет подразделения армейского спецназа. Там только погранцы нашего уважаемого хозяина. Под утро они примут бой и победят. — Треми убрал нож. — Возможно, кто то из них получит правительственную награду, а Петрович — благодарность за перехват крупной партии героина. Полковник подмигнул начальнику заставы. Майор криво ухмыльнулся. — Отзовите своих людей! — Вы что, никогда не принимали участия в боевых операциях? — негромко и неожиданно серьезно спросил Захар. — Даже если бы я захотел вам помочь, то не стал бы. Группа вышла на исходную. Передовое охранение каравана уничтожено. Максимум через десять минут начнется бой, отменить его — значит подвергнуть опасности бойцов. — Черт! — вырвалось у Дорохова. — Вот ведь идиотизм! Треми взял свой стакан с вином и сделал маленький глоток. — Я помешал? — С караваном идет наш осведомитель, — угрюмо произнес Чекряев. — Мы прилетели, чтобы встретиться с ним. Еще один глоток вина. — Мне жаль. — И все? Тебе просто жаль?! — Шашлык действительно удался, — мягко произнес Захар. — Угощайтесь, рекомендую. — Ты еще не понял, полковник?! — рявкнул Дорохов. — У тебя будут крупные неприятности! И охнул. Потому что ночную тишину разорвал вой. Чудовищный, невозможный вой. Была в нем тоска и ярость. Агрессия и жажда крови. Звериная жестокость и холодное, тщательно продуманное обещание смерти. Вой заставил похолодеть души военных, принес почти физическую боль: побледневший Дорохов сжал виски. — Что это было? — упавшим голосом спросил Чекряев. — Мороз по коже, да? — почти дружелюбно протянул сержант. — А теперь представь, капитан, каково этот вой басмачам слышать. Ночью. На Бороде Дьявола. И одним глотком осушил свой стакан. Начальник заставы последовал примеру Лескова. — Что это было? — Чекряев посмотрел на Треми. — Операция началась, — ответил Захар. Он явно был недоволен произведенным эффектом и, взяв в руки рацию, уменьшил громкость. — Это позывной моих бойцов. — Позывной? — Я этому крику в Африке научился, — буркнул полковник. — И своих научил. Для ночных операций очень неплохо. Он усмехнулся и тихонько завыл. Совсем негромко, гораздо тише и слабее, чем крик, пришедший из динамика ации, но внутри у офицеров вновь похолодело. — Прекратите! — Меня напугать сложно, — вздохнул Лесков, — но вам, господин полковник, это удалось. Я когда ваш фирменный позывной первый раз услышал, едва не обмочился, не к столу будь сказано. Начальник заставы посмотрел на фээсбэшников. Чекряев перехватил его взгляд и, поколебавшись, кивнул: все понятно. Людям, которые умеют ТАК кричать, ничего не объяснишь: они почувствовали запах крови и не остановятся ни за что. — Угощайтесь, — повторил Захар, протягивая капитану шампур. Шашлык был отличный, в меру прожаренный, остро пахнущий неведомыми южноамериканскими специями и дымом. * * * Вершины белые, Но в легкой дымке кровь, Что твой клинок оставил этой ночью… Они появились под утро. Примерно за час до рассвета. Заранее дали короткий сигнал на рацию Треми, и пилоты принялись готовить «вертушку» к полету. Цепочка одетых в черное спецназовцев была едва различима в предрассветном сумраке, но Захар, который, ко всему прочему, оказался отличным собеседником и неплохим поэтом, сумел разглядеть группу издали. |
