|
Броневик мягко покачивало, как на волнах. – По-моему, имеет смысл подремать. – Я поставил ноги на рюкзак и уперся в переборку голым затылком. – А то барракуда его знает, что будет дальше. До умопомрачения приятно было сидеть с закрытыми глазами и представлять, будто не едешь по земле, а летишь по небу или плывешь по волнам. Иногда вдоль дороги попадались длинные ряды тополей, от которых солнечный свет на опущенных веках мелькал алыми сполохами, как на тренировках по ночной стрельбе в симуляторе. Так мы ехали до самого вечера. Порой мне надоедало сидеть с закрытыми глазами, и я устремлял взор в амбразуру, при этом набегающий поток воздуха врывался в нее, непривычно щекоча кожу на голове. Местность вокруг почти не менялась, однако становилась все более дикой. С трудом верилось, что сто лет назад здесь жили люди. Я попытался представить себе население Земли в шесть миллиардов человек, но в сравнении с оставшимся после войны миллиардом цифра казалась нереальной. Наверное, люди на улицах друг другу на ноги наступали. Амфибия свернула с шоссе и запылила по давно неезженному проселку. – Как ты думаешь, куда мы едем? – открыв глаза, спросил Пас. – Мне почем знать? – Я неохотно пожал плечами. – Может, на точку, с которой будем грузиться, может, в обычный порт. В Одессу, к примеру. – На прибрежной точке наверняка будут «старики», – в его голосе послышалось напряжение. – Боишься? – Боюсь, – признался Пас. – Говорят, они бьют молодых по поводу и без повода. – Здесь не будут. Мы чужаки, какое им до нас дело? – А там, на базе? – Там нужно держаться вместе, – пожал плечами я. – Это не поможет. Их больше, – Пас вздохнул. – Главное – не унижаться. Пусть лучше бьют. – Для кого лучше? Мне было сложно на это ответить, и я промолчал. Разговор сошел на нет, и мы с Пасом задремали под мерное взревывание мотора. Брезентовая петля покачивалась над моей головой, иногда задевая макушку. От неутихающей жары и пыльного воздуха нестерпимо хотелось пить. Вскоре за бортом показались тонкие мачты антенн, какие обычно торчат на прибрежных точках слежения. Водитель свернул с проселка и погнал амфибию прямиком к базе, через целинную степь. – Приехали, – глухо произнес Пас. – Держаться вместе! – напомнил я, чувствуя, как от волнения у меня в груди чаще забилось сердце. – И не показывать страха, если что. – Плохо, что мы лысые, как коленки, – вздохнул Пас. – Прорвемся! – без особой уверенности пообещал я. База была окружена редкими бетонными столбиками с натянутой между ними ржавой колючей проволокой. От кого понадобилось огораживать территорию посреди безлюдной степи, я не понял, поэтому логично было предположить, что точка слежения переоборудована из старинного военно-морского объекта. Их всегда обносили легкими укреплениями, скорее следуя букве устава, чем требованиям необходимости. Возле сторожки из белого камня в ограждении виднелись выкрашенные серой краской ворота. Амфибия остановилась перед ними, и воздух вздрогнул от мощного трехголосого воя – водитель, видимо, по приказу Жаба, включил боевую сирену, использующую давление выхлопного пара. |
