— Ну, она его дочь, Веригина?

— Да, Ром, она его.

— Ты уверена?

— Да. А что?

— Да ничего.

Просто почему он и на нее тогда злится? Вот этого я не понимаю. Со мной-то теперь все ясно. Я-то, вообще, получаюсь, иноземный лазутчик.

Да, мама, конечно, ошарашила меня новостями. Вроде как, я, конечно, надеялся на такой исход где-то в глубине души, но, видимо, очень глубоко, потому что все равно это оказалось неожиданностью. И что-то у меня все в голове от вновь открывшихся страниц моей биографии перемешалось. Все разлетелось на мелкие колючие осколки. Как будто карточный домик, который я строил так долго и трепетно вдруг рухнул в одночасье от дуновения ветра. Что-то я не знаю прямо, как теперь мне быть.

Я выхожу из больницы и сразу набираю номер Юли.

— Привет. — говорю. — У тебя был секс с голландцем?

— С кем? — не понимает Юля. — Что?

— Секс с голландцем был? — повторяю. — Что-что!

— Француз был… — медленно вспоминает Юля. — Англичанин… Американец… Нет, Ром, голландцев не было. — она как будто смеется. — А в чем дело?

— Ну я сейчас приеду, — говорю.

ОНА. Третье лицо единственное число

1

Сразу после каникул в нашем классе появляется новенькая. На первом же уроке, а это история, она входит в кабинет вместе с нашим классным руководителем. Все ученики уже собрались, звонок прозвенел, и вот воцаряется тишина. Я сначала даже внимания не обращаю на это идиотское «У меня есть объявление». Я продолжаю как всегда рисовать ручкой в тетради. Даже головы не поднимаю, но никого это особенно не задевает, так что все нормально. Потом до моего уха доносятся слова «новенькая», «будет с вами учиться», «подружитесь», «не обижайте» и «Наташа Миронова». Когда голос классной руководительницы замолкает, и слышатся легкие шаги, я все же поднимаю голову. Эта новенькая Наташа идет по проходу в мою сторону. Вернее, она, конечно, просто идет в поисках свободного места. У нее очень милое лицо, светлые волосы пшеничного цвета, голубые глаза. Она стройная и очень симпатичная. Губы ее плотно сжаты, так что видно — она чувствует себя неловко. Она как будто боится чего-то, идет как-то неуверенно. Она как будто что-то скрывает и не очень-то хочет заводить друзей. Не знаю, с чего я так решил, по ее почти картинной внешности такого не скажешь. Но я как будто улавливаю на несколько секунд в ней отражение самого себя. Она закрыта от всех. Хотя, может, мне это просто кажется. Но с чего бы тогда у меня такие ощущения? Я вообще не склонен надумывать и романтизировать. Особенно по поводу одноклассников, тем более, новеньких. Но Наташа привлекает мое внимание. Впрочем, не только мое. Я смотрю по сторонам — она привлекает внимание почти всего класса.

И вот она идет в мою сторону, а я-то сижу как раз один. У меня на парте валяется сумка, и когда Наташа приближается, я слегка придвигаю сумку к себе. Вроде как, давая понять, что можно тут сесть. Она останавливается, смотрит на меня, и я совсем убираю сумку со стола. Но когда новенькая хочет уже сесть рядом, Леха Карпенко вдруг окликает ее.