Мариэтта улыбнулась, от волнения ее сердце забилось быстрее. Вырез ее платья был низким, почти неприличным, и хотя Мариэтта никогда не носила на публике ничего столь откровенного, ей было интересно узнать мнение Макса.

Интересно, в самом деле Добсон – тот самый Джемми, о котором писала мать, или ей это только кажется? Он ли тот мужчина, которого она любила и потеряла? Мариэтта не знала, как они снова оказались вместе – последнюю часть истории матери ей еще предстояло узнать.

Словно угадав ее мысли, Добсон подмигнул ей, и Мариэтта улыбнулась под маской, а затем повернулась и принялась осматривать толпу. Повсюду с деревьев свисали цветные фонари, они колыхались на столбах, между которыми человек на ходулях изрыгал огонь. Женщины вскрикивали скорее от возбуждения, чем от страха. Частные ложи были предназначены тем, кто предпочитал сидеть и поглощать тонкие ломтики холодной ветчины, наслаждаясь происходящим и рассматривая бесконечный людской поток, проходивший мимо них по улицам. Мариэтта улыбнулась при виде одной особенной шумной компании, женщины визжали и смеялись, пока один из джентльменов пил шампанское из туфельки. Она знала, что Воксхолл-Гарденз – место шумное, волнующее и несколько опасное, и ей это нравилось.

Закончив играть, оркестр в ротонде получил заслуженные аплодисменты, и тут же у Мариэтты за спиной раздался знакомый голос:

– Миледи!

Мариэтта обернулась – высокий широкоплечий человек в черном плаще и серебряной маске пристально смотрел на нее. Она взглянула на шрамик у него на подбородке, потом на его губы. О да, теперь она знает эти губы очень хорошо!

– Сэр, – проговорила она грудным голосом, – вы, кажется, опоздали.

– Я наблюдал за вами с тех пор, как вы прибыли, но не хотел мешать наслаждаться окрестностями. – Он нагнул голову и шагнул ближе, их тела соприкоснулись. Его локон коснулся ее волос, пальцы сомкнулись вокруг ее руки. – Какая же ты красавица! – негромко произнес он.

Мариэтта улыбнулась. Сегодня она вправе чувствовать себя красавицей – Макс любит ее, и все вокруг выглядит просто замечательно.

Оркестр в ротонде заиграл снова. Теперь пела женщина, ее голос дрожал на высоких нотах. Макс поморщился, будто эти звуки оскорбляли его чувства, Мариэтта рассмеялась.

– Может, пойдем в темную аллею? – предложил он, щурясь под маской. – Там будет тише, и к тому же это место больше подходит для занятий.

– Для занятий? – выдохнула Мариэтта. Ее воображение тут же разыгралось не на шутку.

– В образовательном смысле. Я много знаю о темной аллее, миледи. Могу показать вам тайные деревья и беседки, в которых джентльмены насиловали леди на протяжении столетий. – Его голос стал тихим, но Мариэтту это возбуждало еще больше.

– Леди не должны гулять по темной аллее... Это может повредить их репутации.

– А как насчет тех леди, которые обручены? Они ведь выше критики, не так ли?

– Только если они влюблены.

Рука человека в маске обвила ее талию, он взглянул ей в глаза:

– А ты влюблена?

– О да. – Мариэтта встала на цыпочки и поцеловала его в губы легким трепещущим поцелуем. – Очень.

Макс застонал – поцелуй был слишком кратким. Певица испортила еще одну высокую ноту, и он потянул ее прочь из толпы по направлению к дорожкам, укрытым деревьями.