Всего несколько месяцев назад я был измучен, выжат и готов уволиться с работы только для того, чтобы как то прожить день. И теперь подо мной самая сексуальная девушка, которую я когда либо встречал, которая не только непревзойдённая в постели, но и вернула в мою жизнь так много света и веселья.

Я действительно не знаю, как мне так чертовски повезло привлечь ее внимание, но в данный момент я бы сделал все, чтобы сохранить это.

Глава 32

Миллер

Вайолет: Сегодня важный день! Это все, ради чего ты работала. Ты взволнована?

Вайолет: Кроме того, подготовься приступить к работе, когда вернешься к работе на следующей неделе. Шеф повар Мейвен не только в восторге от того, что ты консультировала в Luna's, но и от того, что твоё собеседование с Food & Wine назначено после того, как ты поживёшь там неделю. О, и еще у меня запланирован виртуальный тур по кулинарному блогу на первую неделю.

Вайолет:  Каким то образом этот перерыв, который ты взяла, сделал тебя еще более востребованной. Даже я не смогла бы запланировать такого рода мероприятия и прессу. Мы все готовы к тому, что вы вернешься и мы увидим, какое вдохновение тебя посетило.

Вайолет: Миллер ?

Вайолет: Почему ты не отвечаешь?

Макс играет на улице, пытаясь поймать мыльные пузыри, которые Кай и Исайя пускают в его сторону. Я наблюдаю за ними через окно заднего входа.

– Шеф повар.

Макс улыбается отцу, его голубые глаза щурятся в улыбке во весь рот.

– Шеф повар.

Он подползает к тому месту, где сидит Кай, забираясь к нему на колени, пока его отец пытается научить его дуть в пузырчатую палочку.

– Шеф повар Монтгомери.

Придя в себя, я поворачиваюсь и вижу Сильвию, координатора сегодняшней фотосессии, которая смотрит на меня так, словно я сошла с ума. Может быть, так и произошло.

Я прочищаю горло. – Да?

– Я спрашивала, куда вы хотите чтобы команда их поставила?

Она указывает на полку рядом с раковиной, где сушатся стаканчики для питья и силиконовая тарелка Макса.

Кухня безупречно чистая. Кай встал раньше, чем проснулся Макс или я, чтобы убедиться, что все безупречно чисто, потому что, конечно же, он это сделал. Он сделал все, что было в его силах, чтобы помочь мне вернуться к работе.

На кухне осталась только посуда, которую Макс использовал сегодня утром на завтрак.

– Я эм… – я оглядываюсь в поисках места, куда бы их положить, но им самое место там. Потому что это чей то дом, и да, здесь живет малыш.

– Просто положите их на пол или еще куда нибудь, – говорит Сильвия, лихорадочно размахивая блокнотом. – Все фотографии будут сделаны выше пояса, так что их не будет в кадре.

Ее ассистент опускается на колени, чтобы убрать посуду.

– Нет! Не надо! – кричу я. – Я уберу их.

Я собираю их в руки, неловко держа чашки и тарелку Макса, чтобы найти для них безопасное место, не на полу. Но, оглядевшись вокруг, я вижу, что свободного места нет, потому что кухня была переделана под съемочную площадку для фотосессии.

Задержавшись в начале коридора, ведущего в комнату Кая, я наблюдаю как Сильвия и фотограф просматривают различные снимки, которые ищет журнал. Три разных человека работают над освещением. Другой ассистент раскладывает ингредиенты в стеклянные чаши для смешивания, чтобы я выглядела так, как будто работаю перед объективом.

В доме царит хаос; около десяти человек, которых я никогда не встречала, слоняются по кухне Кая, изо всех сил стараясь создать впечатление, что мы находимся в элитном ресторане, а не в доме отца одиночки и его сына.

Все кажется неправильным. С того момента, как первый человек ворвался в парадную дверь со своим оборудованием, я пожалела о своем решении сделать это здесь.