Мне больше всего нравится в нем то, насколько он стабилен, насколько постоянен. Он берет на себя ответственность, с которой у других нет сил справиться, включая то, чтобы успокоить меня в данный момент. Мне каким то образом нужно придумать, как украсть часть его жизнестойкости для себя, чтобы я могла забрать это с собой, когда уеду.

Кай заканчивает простым касанием своих губ к моим, прежде чем отстраниться.

– Спасибо тебе, – выдыхаю я.

– Я так горжусь тобой, Миллер. И я впечатлён.

Он хихикает, прижимаясь своим лбом к моему. – Не знаю, странно ли это говорить.

– Ничего странного. – я качаю головой. – Как раз то, что мне нужно было услышать.

Кай был непреклонен в том, что я возвращаюсь к работе, поощрял меня к этому и помогал мне, насколько мог. Какая то часть меня хочет, чтобы он попросил меня остаться, продолжить то, чем мы занимались последние два месяца, но большая часть меня рада, что он этого не сделал. В долгосрочной перспективе ему было бы больно открыться и просить большего, потому что, в конце концов, у меня нет выбора. Я должна вернуться.

Я чувствую, что он собирается спросить снова, что со мной сегодня не так, но к счастью, раздается стук в дверь спальни, прежде чем он успевает это сделать. – Шеф, мы готовы фотографировать вас.

Мы расходимся, я поворачиваюсь к зеркалу, провожу руками по волосам, чтобы пригладить их, и Кай возвращается в ванную, держа в руках мой поварской халат, идеально выглаженный одним из ассистентов на съемках.

Я не надевала его несколько месяцев, и единственная причина, по которой я чувствую себя нормально, надевая его снова, заключается в том, что Кай придерживает его у меня за спиной, позволяя мне просунуть руки внутрь.

Сквозь отражение он прислоняется к дверному проему, с гордой улыбкой наблюдая, как я продеваю каждую пуговицу в соответствующие отверстия.

Этот человек поддерживал меня все лето, стремясь помочь мне вернуться к работе на том уровне, на котором я хочу быть. Он постоянно напоминал мне, какую замечательную работу я выполняю, а я почти забыла о существовании этих слов. В ресторанной индустрии нет похвалы, и я никогда не думала, что это мне понадобится. Но после двух месяцев работы с ним я не могу представить себе работу без поддержки Кая, постоянно заполняющего кухню.

Когда я пытаюсь выйти из ванной, он обнимает меня за плечи, притягивает к себе, чтобы поцеловать в лоб.

Откидываясь назад, я смотрю на него. – Ты только что поцеловал меня в лоб, пока я в кителе?

– Угу.

– Я доводила взрослых мужчин до слез, надевая это.

– О, я в этом не сомневаюсь, но девушкам боссам обязательно нужны поцелуи в лоб.

– Ты только что сказал «девушки боссы»?

– Да, разве вы не так говорите?

Это заставляет меня искренне рассмеяться, мгновенно заставляя меня почувствовать себя легче.

– Я отказываюсь верить, что между нами разница всего семь лет.

– Пойдем, – говорит он, выводя меня из ванной. – Иди, делай то, что у тебя получается лучше всего, чтобы мы могли выставить этих людей из нашего дома.

Наш дом.

– И под тем, «что у тебя получается лучше всего» я имею в виду тебя, сногсшибательную девушку. Это никак не связано с тем, что ты крутой кондитер.

С очередным смешком, грохочущим в моей груди, Кай ободряюще шлепает меня по заднице и продолжает идти по коридору в гостиную, оставляя меня на кухне.

– За островок, шеф.

Сильвия указывает на мою исходную позицию.

Стеклянные миски с сухими ингредиентами стоят на стойке, когда я нахожу свое место за кухонным островом.

– Мы начнем с нескольких снимков.

Она ставит передо мной пустую стеклянную миску.