– Вы все отстой, но нет, я просто думаю, что она лучшая в своей работе.

– Эй, – ругается Сандерсон.

– Да – да, ты тоже, парень.

Мой брат застывает на столе от боли, все его тело напрягается, когда Сандерсон ударяет локтем в его ягодичную мышцу.

Кеннеди мгновение наблюдает за ним сверху, прежде чем положить руку на плечо Исайи, ее дразнящий тон исчез. – В следующий раз я тебя разомну, Роудс.

– Слава Богу, потому что в следующий раз мне нужно будет растереть мой чл…

– Ты всегда заставляешь меня сожалеть об этом.

Он выглядывает из за стола, одаривая ее дерзкой улыбкой.

Раздается стук в дверь тренировочного зала, прежде чем входит Миллер с закрытыми глазами. – Все одеты? – спрашивает она, прежде чем приоткрыть одно веко и увидеть всю команду полураздетой. – Черт возьми.

Она держит обе руки Макса над его головой, позволяя ему использовать ее для равновесия, пока он отрабатывает свои шаткие шаги в комнате.

– Посмотри на эти большие шаги! – говорит Исайя, присаживаясь на край стола.

– Отличная работа, Макси! Вмешивается Трэвис, мой кэтчер.

Спеша к двери, я опускаюсь на корточки всего в нескольких футах от него, протягивая руки. – Давай, Макс. Давай сделаем это.

Я жду, надеясь, что именно сейчас он обретет уверенность, чтобы сделать свои первые шаги.

Когда Миллер отпускает его, он останавливается и покачивается взад вперёд, когда он пытается сделать первый самостоятельный шаг, то просто падает на задницу, его подгузник принимает на себя основную тяжесть удара, прежде чем он встает на четвереньки и ползет ко мне, радуясь за себя так же, как если бы собирался идти.

Я хихикаю, подхватывая его на руки. – Хорошая попытка, Баг. Мы сделаем это.

Миллер стоит у двери, вся мокрая и блестящая от солнца, и внезапно меня охватывает непреодолимое желание поцеловать ее. Иногда она такая красивая и такая забавная, видя ее сегодня с Максом и зная, что она привела его, чтобы у меня были две вещи которые я люблю в одном месте, я чувствую себя слишком привязанным к девушке, от которой всего пару недель назад хотел избавиться.

– Встречаемся в вестибюле в восемь, – объявляет Коди. – Монти, закрой уши, – добавляет он, обращаясь к моему тренеру, который только что вошел. – Мы сегодня напьемся, ребята. Может быть, некоторым из вас даже повезет. Мы идем танцевать и не вернемся в отель, пока не взойдет солнце.

– Я ничего не знаю, – говорит Монти, затыкая уши, прежде чем быстро поцеловать дочь в макушку и нырнуть в соседний кабинет.

– Кенни, ты идешь? – в голосе Исайи столько надежды.

– Нет.

– Круто. Круто.

Он смотрит на Миллер снизу вверх. – Горячая няня.

Его глаза встречаются с моими, и мне даже не нужно ничего говорить, чтобы он понял: если он закончит это предложение, я надеру ему задницу.

– Миллер  – поправляет он. – Ты в деле?

Внимание Миллер переключается на меня. – Ты идешь?

Я киваю в сторону своего сына, позволяя этому ответить за меня.

Она поворачивается к моему брату. – Думаю, я лучше останусь дома.

Мне слишком сильно нравится идея о том, что она хочет остаться. Но ей двадцать пять лет, и я уверен, что это лето вдали от работы совсем не такое, как она себе его представляла. Последнее, чего я хочу, это чтобы она держала на нас обиду.

– Тебе стоит пойти. Все, что ты делал этим летом, – это бегал за полуторагодовалвм ребенком.

Я киваю в сторону своего брата. – Хотя это не сильно отличается.

– Пошел ты нахуй.

Он добавляет два средних пальца для драматического эффекта.

Макс смеется над своим дядей.