– Чего ты ждешь? – шепчет Диана.

Господи, я могу всю ночь на нее пялиться, но, если она хочет, чтобы я взял ее, я счастлив подчиниться. Рукой я касаюсь ее между ног, проверяю, достаточно ли она мокрая. О, она просто течет. Значит, она примет мой член безо всяких проблем.

В душе маловато места, так что я подхватываю ее и вместе с ней выхожу из ванны. Она обвивает меня ногами, и я аккуратно усаживаю ее на тумбу для раковины.

Вода в душе все еще течет, но мне плевать. Ванная наполняется клубами пара. Я едва вижу отражение наших тел в запотевшем зеркале.

Усадив Диану на краешек тумбы, я сжимаю член и хрипло приказываю:

– Умоляй.

Она издает тихий звук отчаяния.

– Дай его мне. Пожалуйста.

Улыбаясь, я толкаюсь вперед, вхожу в нее наполовину. Она стонет, хватается за все, что есть поблизости, ненароком сбивает стаканчик с зубными щетками и бутылку с мылом, и они, звякнув, падают в раковину.

– Жаль, что нет времени помучить тебя подольше, – с сожалением говорю я, поглаживая ее по бедру. – Но раз уж так получилось, придется сделать так, чтобы ты кончила.

Диана смеется, но смех тут же переходит в хрип – я толкаюсь глубже. Снова и снова, пока она не начинает стонать, не сдерживаясь. Каждый раз, когда я тараню ее, ее грудь подпрыгивает, трясется, так что я получаю дополнительный стимул вбиваться сильнее. Хочу увидеть, как они подпрыгивают от каждого моего движения. Я толкаюсь все жестче, все быстрее.

Одну руку я кладу на зеркало – для устойчивости, но стекло влажное, и ладонь соскальзывает, оставляя отпечаток. В образовавшейся полоске я виду наше отражение, так что теперь я смотрю не только на нее, но и на себя: в зеркале прекрасно видно, как я вбиваюсь в нее. Черт, мы обалденно смотримся.

– Жестче, – поскуливает она.

Ее дыхание – неровное и тяжелое – смешивается с паром, заполняющим небольшое пространство. С каждым разом я вколачиваюсь в нее все жестче, впитывая ее горловые стоны – самые сладкие звуки, что мне доводилось слышать.

Я не свожу с нее глаз. С каждым глубоким толчком она ахает, и для меня нет зрелища приятнее.

– Устрой мне оргазм, детка. Мне так хочется.

А я в точности знаю, что ей нужно. Большим пальцем одной руки я ласково потираю ее клитор, другой сжимаю сосок – далеко не так нежно, и Диана кончает. Я и сам уже не могу сдержаться: от подступающего оргазма поджимаются яйца, и меня пронзает ослепительная вспышка наслаждения. Снова и снова я изливаюсь в нутро Дианы, и все ее тело пульсирует вокруг моего члена. Ноги сжимаются у меня за спиной, притягивая ближе.

Мне не сразу удается перевести дух.

– Почему нам так хорошо вместе? – хрипло спрашиваю я.

– Зыбучий член, – бормочет она.

– Зыбучая киска, – поправляю я.

Впрочем, неважно, кто из нас прав. У нас непревзойденная сексуальная жизнь, просто невероятная.

Впервые за долгое время я чувствую полное довольство своей жизнью – всеми ее составляющими. Семьей. Девушкой. Сексом. Выбранной карьерой. Мне будто все удается.

Все, включая хоккей, ведь в субботу мы выигрываем очередной матч. Команде не дали целые выходные на День благодарения – мы придерживаемся расписания, как будто никакого праздника нет. Так что после визита к родным Дианы в Оак-Риджс я возвращаюсь на лед и со щелчком отправляю шайбу в сторону вратаря Коннектикутского университета, а в следующую секунду меня впечатывает в борт их отморозок-защитник.

Вернувшись в раздевалку после такой энергичной игры, я одеваюсь на редкость медленно – после столкновения во втором периоде все еще болит плечо.

– Ты как, нормально? – спрашивает Райдер, заметив, как осторожно я натягиваю худи.