Самая большая проблема возникла с той дурой на полу. Она то ли не хотела, то ли не могла подняться. Может, ноги не слушались ее, а может, она даже не слышала приказа Парсонса. Его отчетливо потянуло перемахнуть через стойку и хорошенько задать ей, этой глупой маленькой сучке, но тут сидевшая рядом сотрудница предложила забрать деньги из ее кассы.

— Давай, — сказал Парсонс. — Подойди и отдай мне деньги.

Пока добровольная помощница складывала наличные в сумку, в банк вошел коротко стриженный седой мужчина с обветренным лицом. Парсонс заметил его только потому, что одна из кассирш слишком явно скосила глаза в сторону двери. Когда Парсонс бросил взгляд через плечо, мужчина уже развернулся, собираясь уходить.

Винтовка, словно обладая собственной волей, дернулась, и воздух прорезали три короткие очереди. Кассирши дружно взвизгнули, когда мужчина взмахнул руками и упал. Парсонс действовал не раздумывая. Он оглядел лежащих людей — убедиться, что никто не собирается вставать, — и обернулся к служащим.

— Дайте мне эти чертовы деньги!

Последняя кассирша выкладывала на стойку пачки долларов, когда из хранилища вернулся Марченко, неся на плече объемистую сумку. Крупные суммы всегда держат в хранилище.

— Мы круты? — спросил Парсонс.

— Мы богаты, — ответил Марченко, улыбнувшись под маской.

Парсонс застегнул молнию на сумке. Если пакетик с краской лопнет, деньги пропадут, но его самого защитит нейлоновая сумка. Иногда на пакетиках стоят таймеры, иногда они снабжаются взрывателями, которые срабатывают, как только ты выходишь из банка. Если пакетик разорвется, копы будут искать парня с несмываемым пятном на одежде.

Они стояли с деньгами, оглядывая банк и распростертых на полу людей.

Марченко, как всегда — фирменный знак, — помахал на прощание рукой.

— Не вставать, смотреть в пол. Если поднимете головы, последним, кого увидите в своей сраной жизни, буду я.

Они вышли из банка: сначала Марченко, следом за ним Парсонс, даже мельком не взглянувший на убитого им человека. Его охватила лихорадочная горячка — поскорее добраться до дома и пересчитать деньги. Уже в дверях Парсонс обернулся — напоследок убедиться, что все по-прежнему неподвижно лежат на полу, и, конечно, так оно и было…

…потому что грабить банки чертовски просто.

Он шагнул на залитую солнцем улицу.

Как только грабители переступили порог, Линн Фелпс сверилась с часами. Восемнадцать минут четвертого; девять минут прошло с того момента, как двое вырядившихся в черное придурков с большими пушками вломились в банк. Опытные грабители знают, что у них меньше двух минут, чтобы забрать деньги и смыться. Две минуты — это минимальный срок, необходимый для того, чтобы банковские служащие включили сигнализацию, звонок поступил в специальную службу охраны, а полиция моментально отреагировала на информацию об ограблении. Каждая секунда промедления увеличивала шансы на поимку преступника. По истечении двух минут профессионал удрал бы из банка независимо от того, удалось ему взять деньги или нет. Линн Фелпс понимала, что эти двое — новички, которые по глупости проторчали в банке целых девять минут. Рано или поздно их сцапают.

Линн Фелпс лежала на полу, выжидая. Перебор. Десять минут. Она закряхтела.

Линн Фелпс не знала точно, что творится на улице, но у нее появилась неплохая мысль.