А пока решено было отдать принца в военную службу, и здесь оказалось, что он и расторопен, и смел, и любим своими солдатами.

В 1735 году, когда Анне Леопольдовне шёл семнадцатый год, она вдруг влюбилась в тридцатипятилетнего саксонского посланника при петербургском дворе, красавца и щёголя графа Линара. Екатерина II, увидевшая Линара через пятнадцать лет, так обрисовала его: по внешности это был в полном смысле фат. Он был высокого роста, хорошо сложен, рыжевато-белокурый, с нежным, как у женщины, цветом лица. Говорят, что он так ухаживал за своей кожей, что каждый день перед сном покрывал лицо и руки помадой и спал в перчатках и маске. Он хвастался, что имел восемнадцать детей и что все их кормилицы могли заниматься этим делом по его милости. Граф Линар имел белый дамский орден и носил одежду самых светлых цветов — небесно-голубого, абрикосового, лилового, телесного.

А ведь речь шла о пятидесятилетием селадоне. Что же можно было рассказать о Линаре пятнадцатью годами раньше?

Разумеется, Анна Ивановна вскоре узнала об этом и выслала графа обратно в Саксонию.

Между тем Антон-Ульрих дослужился до чина полковника и стал командиром кирасирского полка. В 1737 году он, поступив под команду фельдмаршала Миниха, принял участие в войне с Турцией и отличился при штурме Очакова. Принц всё более укреплялся во мнении императрицы как достойный претендент на руку её племянницы и, наконец, 3 июля 1739 года, после шестилетнего пребывания в России в ранге жениха, стал законным супругом Анны Леопольдовны.

12 августа 1740 года у Антона-Ульриха и Анны Леопольдовны родился сын, названный Иваном. В это время императрица Анна Ивановна была уже сильно озабочена вопросом о престолонаследии из-за того, что часто болела, и потому поспешила стать крестной матерью младенца, ещё раз подчеркнув его близость к своей августейшей особе, тем более что младенец приходился ей внучатым племянником. После крестин Анна Ивановна тут же забрала мальчика к себе во дворец и поместила в покои рядом с собственной спальней. 5 октября того же года, когда Ивану Антоновичу ещё не было и двух месяцев, умиравшая Анна Ивановна специальным Манифестом объявила младенца великим князем с титулом Императорского Высочества и наследником российского престола.

А через одиннадцать дней, понимая, что кончина её совсем рядом, императрица подписала ещё один Манифест, которым назначала регента при Иване Антоновиче. Им стал не отец младенца — герцог Брауншвейг-Люнебургский Антон-Ульрих, и не его мать — Анна Леопольдовна, великая российская княгиня, внучка законного русского царя Ивана Алексеевича, а курляндский выходец сомнительного происхождения, к тому же не пользовавшийся симпатиями многих сановников империи, — герцог Бирон.

В этом была заложена мина замедленного действия, и она вскоре сработала.

Подписав Манифест, Анна Ивановна попрощалась с каждым из собравшихся у её постели, последним удостоив Миниха.

— Прощай, фельдмаршал. Простите все, — сказала она и умерла.

«ИМПЕРАТРИКС ЕЛИСABET»

Пришло время, и в многолетний спор Нарышкиных с Милославскими о власти вновь вмешалась рука Провидения. На этот раз — в лице гвардии. Чаша весов склонилась в пользу потомков Петра Великого, и его дочь Елизавета была возведена на престол.

Унаследовав от отца безудержный темперамент и любовь к развлечениям, «императрикс Елисавет», как она себя называла, к счастью, оказалась небесталанной и в государственных делах. Она преклонялась перед памятью отца, и хотя сама не проявила больших способностей, однако за двадцать лет своего правления сумела найти и поддержать в своём окружении людей, которые преумножили славу России.

Историк С. М. Соловьёв считал главными заслугами Елизаветы свержение немецкого режима, систематическое покровительство всему национальному и гуманность.