Нас же больше будут интересовать не государственные дела, а личная жизнь императрицы, оказавшая безусловное влияние на ход событий.

Анна Леопольдовна, «Великая княгиня, Императорское Высочество»

Начнём с событий, последовавших после кончины Анны Ивановны. На следующий день после её смерти, 18 октября 1740 года, все присягнули новому императору-младенцу и его регенту Бирону. Но на этом тихое и благополучное для Бирона развитие событий кончилось. Тем более что Бирон повёл себя настолько нагло, что полностью устранил родителей императора от всех дел. Когда же принц Антон-Ульрих высказал своё неудовольствие, регент принудил его подать в отставку, а Анне Леопольдовне пригрозил высылкой из России. Тогда гвардия открыто призвала к свержению Бирона, называя регентами при Иване VI или мать, или отца императора. На сторону гвардейцев стали и Антон-Ульрих, и Анна Леопольдовна, а первым и важнейшим действующим лицом неминуемого переворота сделался главный соперник Бирона фельдмаршал Миних.

Он действовал решительно и энергично. Через три недели после смерти Анны Ивановны, в ночь с 8 на 9 ноября, Миних с тремя десятками преображенцев и со своим адъютантом Манштейном пришёл в Летний дворец, где жили регент и его жена, и арестовал их. В ту же ночь был арестован младший брат Бирона и его немногочисленные сторонники, а чуть позже — и старший брат Карл, бывший всего несколько дней главнокомандующим в Москве.

Во время всего переворота не произошло ни единого выстрела, и к шести утра всё было кончено. А уже в восемь утра всех, взятых под стражу, посадив в арестантские кареты, повезли в Шлиссельбург.

Регентство, продолжавшееся двадцать два дня, закончилось. На смену ему пришло новое правление, в котором роль регентши должна была играть Анна Леопольдовна. Но и её правление оказалось очень недолгим. Однако в день переворота этого никто ещё не знал.

Как только Бирона отвезли в Шлиссельбург, тотчас же приступили к конфискации его имущества, находившегося в Петербурге.

Утверждали, что он накопил денег и драгоценностей на четырнадцать миллионов рублей. Среди вещей был у его жены и туалетный стол из чистого золота, украшенный драгоценными камнями. Все дома Бирона в Курляндии были опечатаны, но дружественно настроенный к опальному герцогу польский король Август III попросил пока что ничего не трогать.

Король просил и о высылке Бирона из России в Курляндию, но получил отказ, ибо, как ему было сказано, «вины Бирона велики и несчислимы». Когда же был наконец вынесен приговор, то его читали народу в церквах три воскресенья подряд. Бирона обвинили во всех смертных грехах, но прежде всего в том, что он покушался на жизнь покойной императрицы, что сам написал акт о передаче ему власти, а также о многократных случаях превышения власти. 8 апреля 1741 года его приговорили к четвертованию, но Анна Леопольдовна заменила мучительную смерть вечной ссылкой в Пелым, на Северный Урал, за три тысячи вёрст от Петербурга.

Там быстро выстроили четырёхкомнатный дом по чертежам, сделанным лично Минихом — вот где пригодились ему знания инженера, — не подозревавшим, что в этом самом доме вскоре придётся очутиться ему самому. Но пока дом предназначался для Бирона и его семьи. В соседних домах были поселены шестеро слуг, а содержание от казны было весьма щедрым — 450 рублей в месяц.

Очередная коронная перемена, произошедшая в Петербурге, отдала судьбу России в руки двадцатидвухлетней женщины — ленивой, чувственной и весьма недалёкой, которая, сохраняя титул Великой княгини, отныне именовалась и Императорским Высочеством.

Анна Леопольдовна почти всё время валялась в постели, читая душещипательные французские романы и постоянно беседуя со своей возлюбленной фрейлиной Юлией Мангден, о которой ходил упорный слух, что она и регентша — лесбиянки.