Так, почти бескровно, положила Софья Алексеевна конец великой смуте и с этой поры семь лет управляла Россией от имени двух своих братьев.

Во главе государства

Однако управлять Россией было ох как нелегко! В Москве не проходило дня без татьбы, воровства и убийств. Городовые стрельцы и объезжие головы сбивались с ног, беспрестанно ратоборствуя с шайками головорезов, вооружённых пищалями и самопалами. Разбойников ловили, били кнутом, рубили головы, но воровство и татьба продолжались.

Прямо под городом, на Троицкой дороге, бесчинствовали с шайкой своих холопов князь Лобанов-Ростовский и столбовой дворянин Иван Микулин, грабя купцов, мещан и тароватых мужиков. И их поймали, а поймав, били кнутом и, отобрав имения, сослали в Сибирь.

Повсеместно дрались и сварились между собою помещики, наезжая друг на друга во главе своих хорошо вооружённых отрядов. Они жгли усадьбы, грабили пожитки, сжигали деревни и травили хлеба, угоняя лошадей и коров. И против них шли правительственные войска, усмиряя бунтарей и прекращая бесчинства.

Но более прочих докучали правительству раскольники. Их велено было смирять огнём и железом, беспощадно пытать, а в крайних случаях сжигать живьём. Самые фанатичные раскольники не только не боялись пыток и казней, но сами сознательно шли на них.

В 1687 году три тысячи фанатиков захватили Палеостровский монастырь на Онежском озере и, запёршись, сели в осаду.

Когда под стены обители подошли правительственные войска, расколоучители Емельян и Игнатий подожгли монастырь, и в огне погибли две тысячи семьсот человек, веря в то, что, очищенные этой огненной купелью, они тут же войдут в царствие небесное.

А в 1689 году в этом же монастыре, вновь захваченном раскольниками, «крещение огнём» приняли ещё пятьсот праведников.

Внутренние дела государства занимали Софью более всего, тогда как дела внешние целиком лежали на её «канцлере», так называли князя Голицына иноземные послы и резиденты. И если дипломатия была поприщем почти одного Голицына, то в делах внутренних правительница опиралась на Фёдора Леонтьевича Шакловитого.

В годы правления Софьи наибольшим успехом русской внешней политики следует считать заключение «Вечного мира» с речью Посполитой.

«Вечный мир» был подписан в Москве 6 мая 1686 года. С польскими послами Гжимултовским и Огинским по латыни и по-польски трактовал сам Василий Васильевич. Тридцать три статьи договора согласовали довольно быстро, положив в основание Андрусовское перемирие 1667 года, по коему к России навсегда переходила Левобережная Украина с Киевом, Запорожье, Северская земля с Черниговом и Стародубом, а также и Смоленск с окрестностями.

Правда, за Киев поляки выторговали компенсацию в 146 тысяч рублей и потребовали, чтобы Россия вошла в антитурецкую лигу, в которой состояли Речь Посполитая, Священная Римская империя и Венеция. Борьба с османами и Крымским ханством была на руку и Голицыну, и потому и эта «препозиция» с готовностью была им воспринята.

Что же до политики восточной, то здесь нельзя не упомянуть о «Нерчинском договоре», подписанном 27 августа 1689 года между Московским государством и Циньской маньчжурской империей. Это был первый договор в истории взаимоотношений России и Китая. Его подписывали у стен осаждённого маньчжурами Нерчинска боярин Фёдор Алексеевич Головин и мандарин Конготу.

Головин вынужден был отказаться от обширного Албазинского воеводства в пользу империи Цин, но все другие статьи однозначно трактовать было невозможно, ибо названия рек и гор по русским картам, где они были писаны по-латыни, и по маньчжурским картам, где писаны они были китайскими иероглифами, толмачи согласовать не смогли.

Итак, во всех этих и других важнейших государственных делах главные роли сыграли сторонники Софьи и её фавориты: Василий Васильевич Голицын и Фёдор Леонтьевич Шакловитый.