– Нет, – подтвердила Алина. – Я не желала видеть тебя в своем доме.

– Но я уже бывал там.

Лицо Алины застыло.

– Я помню.

– А ты помнишь меня? – спросил Миша. Он был слишком юн и не успел научиться скрывать ненависть за вежливыми словами.

Дарклинг поднял бровь.

– А должен?

– Я заботился о твоей матери, – напомнил Миша. – А вот мою мать разорвали твои монстры.

– Как и мою. В итоге.

– Говорят, ты теперь святой, – процедил Миша.

– А ты что на это скажешь, парень?

– Скажу, что мне следует убить тебя своими руками.

– Многие уже пытались. С чего ты взял, что справишься?

Мал опустил руку на Мишино плечо.

– Оставь, Миша. Угрозы лишь позволяют ему чувствовать свою значимость.

– И как же нам звать тебя теперь? – спросила Алина. – Как вообще тебя зовут?

– У меня тысячи имен. Пожалуй, это не имеет особого значения. Вот только имя Юрий мне совсем не идет. – Он уставился на собеседницу. – Ты выглядишь по-другому.

– Я счастлива. Такой ты меня еще не видел.

– Живя в безвестности.

– В мире. Мы выбрали такую жизнь, какую хотели.

– Выбрала бы ты такую жизнь, если бы не пришлось пожертвовать своей силой?

– Я не жертвовала своей силой. У меня ее отняли, потому что я погибла из-за жадности, что движет тобой. Я заплатила свою цену за использование мерзости. Как когда-то пришлось заплатить тебе.

– И от этой мысли тебе становится не так горько?

– Нет. Но часть меня исцеляется с каждым ребенком, которому я могу помочь, с каждым разом, когда удается позаботиться о тех, кто пострадал в ходе твоих войн. И, возможно, когда наша страна станет свободной, моя рана совсем затянется.

– Сомневаюсь. Ты могла бы править этой страной.

– Потрясающе, – внезапно произнес Мал, отодвинувшись от стола, чтобы вытянуть ноги. – Ты умер. – Он повернулся к Алине. – А ты притворилась, что умерла. Но вот вы снова встретились и начинаете ровно с того места, на котором остановились. Тот же спор, хоть и в другое время.

Алина ущипнула его за бедро.

– Очень невежливо делать такие точные наблюдения.

Серые глаза Дарклинга изучали Мала с большим интересом, чем когда-либо ранее.

– Я так понимаю, мы связаны кровным родством.

Мал пожал плечами.

– У всех есть нелюбимые родственники.

– И у тебя, сирота?

Мал рассмеялся искренне и удивительно тепло.

– Он произносит это как оскорбление. Ну ты и ископаемое, старик.

– Нож Алины, отмеченный моей тенью и твоей кровью, – голос Дарклинга звучал задумчиво, словно он припоминал любимый рецепт. – С его помощью вы чуть не прикончили меня. Вам, едва вышедшим из детского возраста, это удалось намного лучше, чем кому-либо до вас.

– Но недостаточно хорошо, – рыкнул Миша.

– Ты заставил нас тащиться в это ужасное место, – сказала Алина. – Чего же ты хочешь теперь?

– Того же, чего хотел всегда, – создать безопасное место для гришей.

– С чего ты взял, что справишься? – поддела она, повторив насмешливое замечание Дарклинга в адрес Миши.