|
Вероятно, что-то похожее, только безмерно усиленное, испытывал и Павел.
Антон испуганно закричал:
— Эдик, ты превращаешься в старца! Это ужасно, Эдик!
— Рой, подойдите к двери в другую комнату, — распорядился Чарли. — И
если Жанна попытается вырваться, не давайте. А ты молодец, Антон! Помни,
от тебя зависит не дать завершиться уходу Эдика в будущее. Старайся,
Антон!
— Я стараюсь, — пробормотал Антон, не отрывая от меня широко
распахнутых глаз. Вероятно, я очень плохо выглядел, раз он так
перепугался.
Не знаю, сколько времени прошло — я потерял ощущение времени. Как бы
сквозь сон я услышал крик Жанны, громкие уговоры Роя. Потом была опять
тишина, и ее разорвали два крика, два вопля — торжествующий и негодующий.
— Готово! — ликующе кричал Чарли. Я открыл с усилием глаза. Он в
дикой спешке отключал аппараты и все кричал: — Тройная точка равновесия
схвачена! Точно тройная точка! Точно тройная точка!
А посредине комнаты стояла Жанна, вырвавшаяся из своего временного
заточения, и тоже кричала:
— Прекратите пытку! Прекратите пытку!
Я опять стал терять сознание. Но взгляд на Антона придал мне какие-то
силы. Антон был страшно бледен, бескровные щеки отвисли, нос заострился.
Он казался мертвецом. Я попытался вскочить, чтобы помочь Антону, хотя и не
знал, как это сделать. Чарли положил руку мне на плечо, рука была безмерно
тяжела, я со стоном опустился в кресло. Чарли сказал очень радостно и
очень торжественно:
— С Антоном все в порядке. Антон сделал свое дело, теперь отдыхает.
— А мы? — прошептал я.
— Ты жив, это главное. А Жанну спасли!
Больше говорить я не мог. Рой, Жанна и Чарли превратились в призраки
— туманными силуэтами реяли в воздухе. Один Антон не двигался в кресле, он
был все так же бледен. До меня, как сквозь стену, доносились голоса, я
старался изо всех сил разобраться в них. Я понимал, что и Жанна, и Чарли,
и Рой говорят громко, может быть, даже кричат, но слышал шепот.
— Что это значит: «Жанну спасли»? — негодовала Жанна. — Эдуард
устроил какую-то новую подлость. Я хочу знать, что он сделал!
— Жанна, подойдите к зеркалу, — говорил Чарли. — Полюбуйтесь на себя.
Вы теперь настоящая, вам уже ничего не грозит.
Она, очевидно, всмотрелась в зеркало. До меня донесся ее новый —
шепотом — крик:
— Боже мой, что он сделал со мной! Как я подурнела! Я же выгляжу
старухой. Как вы смеете говорить «полюбуйтесь на себя»! Вы издеваетесь!
— Мы радуемся за вас, Жанна!
Среди голосов выделился голос Роя:
— Жанна, вы сказали, что Эдуард устроил вам новую подлость. |
