|
Если ему кажется, что прибор висит криво, он кричит на него. Я
сам видел, как Чиршке закатил оплеуху командному механизму, включившему не
ту программу. Механизм, правда, пострадал куда меньше, чем рука Антона.
Кроме вспыльчивости и нетерпимости к чужим мнениям, Антон еще и талантлив.
Все мы талантливы, конечно, бесталанных на Уранию не командируют, я вовсе
не хочу сказать, что в этом смысле Чиршке какое-то исключение. Просто он
талантливей каждого из нас. Таково мое убеждение, его разделяют не все, но
я никому не навязываю своих оценок. Его ошеломительно простой механизм,
сепарирующий молекулы воздуха по их скорости, вызвал множество возражений,
каждый помнит, какие шли пять лет назад страстные дискуссии — не было
обидных слов, которые бы не бросали Антону в лицо. Но, между прочим, все
отопление на Урании, все холодильники на нашей экспериментальной планете
сегодня работают от сепараторов Чиршке, от его небольшого заводика,
пущенного в прошлом году: с одной стороны воздух засасывается в приемную
трубу, а с другой две трубы отправляют сепарированный воздух потребителям,
по одной — горячий поток, по другой — ледяной. И кто придумал Антону в
насмешку прозвище «Повелитель Демонов Максвелла», те давно прикусили
языки, а само прозвище ныне выражает не иронию, а уважение. И еще одно.
Антон щедро наделен величайшим даром всюду видеть загадки. У пего вызывает
тысячи недоумений любая вещь мира, любое обычнейшее явление. Павел шутил:
«Антона возмущает даже то, что дважды два четыре. Он не опровергает этой
истины, он только ошеломлен ею». Павел был не просто талантлив, как Антон,
Павел был гениален. И он серьезно говорил об Антоне: «Не хотел бы
попадаться этому человеку под горячую руку. Но если мне захочется услышать
что-нибудь совершенно новое о чем-то совершенно тривиальном, я обращусь к
Чиршке».
— Парни, вы слышали, к нам летит какой-то Рой Васильев, — объявил
Антон, присаживаясь к нашему столу и бесцеремонно отодвигая подальше от
Чарли стакан с апельсиновым соком.
— Тебя это, естественно, выводит из равновесия? — Чарли снова
пододвинул стакан к себе.
— А как может быть иначе?
— Что же тебя поражает в прилете Роя?
— Во-первых, сам прилет. А во-вторых, кто таков Рой? Какого шута мне
в нем и ему в нас?
— Шута нет ни в тебе, ни в нем, а неприятности будут нам всем. Между
прочим, мы их заслуживаем.
И Чарли с обычной своей проницательностью обрисовал ситуацию. Рой
Васильев — физик, даже, скорей, астрофизик, во всяком случае, неплохой
знаток космоса. Кроме того, он детектив. Ну, не простой сыщик, хватающий
за шиворот преступника, этого за Роем не слышно. Но вряд ли на Земле
имеется другой такой же специалист по расследованию непонятных несчастий. |
