Кати, закусила губу, стараясь не выдать охватившее ее отчаяние и панический страх, и распахнув ресницы, взглянула на императора.

— И что ты видишь, Катарина? — голос Яна был хриплым.

— Зверя, — едва слышно ответила девушка.

— И ты боишься? — теперь он шептал. — Да…

— Смотри на меня, Катарина, — Ян горько усмехнулся, — смотри внимательно, и запомни — так взирает не зверь, так на госпожу смотрит раб. И когда в глазах мужчины ты видишь желание, глупо испытывать страх, потому что в этот миг ты обретаешь власть, Катарина. Власть казнить или миловать, власть приказать, и приказ будет исполнен… Любой приказ!

— Тогда отпустите меня…

И он отпустил, отошел, скрестил руки на груди, с печальной насмешкой глядя на девушку. Кати внезапно ощутила пустоту и холод, какой-то странный холод, вынудивший зябко обнять плечи.

— Вас ждут, — почему-то виновато произнесла Катарина, — а вы тратите время на пустые разговоры со мной.

— Пустые… какое удачное слово ты использовала, Катарина… жаль, что не к месту… Это без тебя все разговоры пусты, как и моя жизнь… — он грустно улыбнулся и добавил. — Без тебя все пустое…

Холод в душе ознобом прошелся по коже, вот только… разве не признавался в любви Ранаверн, разве не был он нежен, разве не испытывала она желания прижаться к нему?.. Желала… Тогда ей казалось, что и она имеет право на счастье… Счастье превратилось в очередную насмешку судьбы…

«Хватит, — сама себе приказала Катарина, — с меня хватит!»

— Я не останусь здесь, — Кати, невольно сжала плечи чуть сильнее, — не буду скрывать — я планировала вернуться в Шарратас. Алиссин далеко не святая, но… я могу ей доверять, и свое слово королева Шарратаса всегда держит. Однако, ваше предложение, я, несомненно, имею в виду второй вариант, частично совпадает с моими планами, посему я с радостью приму его.

Ян отрешенно взглянул на нее, усмехнулся:

— Женщины… вы мыслите не разумом — чувствами… Катарина, попробуй на мгновение, хоть на мгновение, забыть о своем бесконечном упрямстве и обиде. И пойми одно — здесь тебя ждет жизнь в роскоши, тебя будет окружать уважение и преклонение… Катарина, у ног твоих будет сам император Ратасса и я… я готов дать клятву, что никогда не причиню тебе вреда. А там, несмотря на твои наивные ожидания, тебе придется испытать и боль, и отчаяние и… разочарование, Катарина. Разочарование в людях, в вере, в родных… Быть идолом, родная моя, это не дар, это проклятие.

— Я свой выбор сделала, — спокойно ответила Катарина, — а мое доверие вы утратили… навсегда.

Она несколько смутилась под его проницательным, полным грусти взглядом.

— Что бы я сейчас ни сказал, ты не слышишь меня, — медленно произнес император. — Жаль, Катарина, очень жаль… Я желал бы оградить тебя от предстоящего.

Хассиян мрачно усмехнулся и прошептал:

— Будь свободна, душа моя… Только помни, что в моих объятиях ты обрела бы свободу. Но ты… ты предпочла быть излишне гордой. Следуйте за мной… баронесса!

Катарина молчаливо шла вслед за императором, стараясь забыть его слова… Просто забыть, не думать, не чувствовать…

Они спустились в темную комнату предназначенную для заседаний доверенного совета. Здесь уже присутствовали князь Арнар, побелевший от ярости едва вслед за императором вошла Катарина, барон ассер Вилленский с надеждой взглянувший на дочь, лорд Анеро, пристально разглядывающий императора и еще семь лордов из совета.