Этот прием спутал все его планы. Он хотел еще вчера отправиться за Сведригой, чтобы забрать ее во дворец, но пришлось помогать отцу. Эрика поведала им много интересного, и информация требовала быстрого реагирования, а император оказался, разумеется, занят.

Принц медленно прошел к окну и распахнул шторы. От яркого света в первый момент он утратил способность видеть. Ну и пусть — глаза не лучшие помощники при дворе, слух порой преподносит куда больше правды.

Взгляд сам собой упал на руки принца. Арье поморщился, на пальце виднелся след, как от кольца, но самого украшения не было. Это могло стать проблемой. Впрочем, если оно покоится на дне какого-нибудь пруда — пусть там и остается. Ничего, кроме облегчения принц не испытает, а предок подождет. Не за чем ему портить принцу жизнь еще и во дворце, здесь и так желающих было не счесть.

— Ваше высочество. — В дверь постучали и, медленно раскрывшиеся створки, позволили Арье разглядеть Сведригу.

— Я не помешала? — девушка была соблазнительно прекрасной, и знала об этом. Иначе просто не стала бы так призывно улыбаться и тут же закрывать за собой дверь, заставляя посторонних остаться по ту сторону.

— Разве ты можешь мешать? — хрипло ответил принц, притягивая девушку к себе. Как же ему ее не хватало!

— Это решать тебе, — усмехнулась красавица и коснулась пальцами губ принц. — Подожди, ты должен сначала мне ответить.

— Ответить? — Арье не хотел ждать, ощущая вожделенное тело рядом.

— Да, — лукаво улыбнулась Сведрига. — Ты должен мне пообещать.

— Все, что угодно? — рассмеялся принц, считая поведение любимой еще одной игрой.

— Все, что я пожелаю, — подтвердила девушка, приникая к его губам. — Пообещай мне.

— Обещаю, — легко согласился принц, тем не менее взглянув на глаза любимой. Подчинения он не увидел, а значит — это всего лишь ее личная игра.

Не все во дворце противились солнцу, предпочитая пережидать его лучи в комнатах или просто спать. В просторной, оформленной в лиловых тонах комнате, на подоконнике, поджав под себя ноги, сидела Митара, лбом касаясь холодного стекла.

В соседней комнате ходили слуги, убирая покои принца, и только сюда им было запрещено заходить. Не потому, что девочке было больно смотреть в обреченных глаза — хоть это и было так, нет, она была под домашним арестом, как назвал это Карон, заперший ее ночью. Он знал, что она не любит оставаться одна, а ночью всегда держит дверь открытой, чтобы убежать к нему, если приснится кошмар. Думал, что она будет просить не запирать ее, как она делала это всегда. Думал, но ошибся.

Она ничего не сказала. Ни единого слова он не услышал от нее ни за ночь, которую провел в кабинете — Митара видела свет лампы, пробивавшийся из-под двери. Он беспокоился, поэтому вел себя так: не ушел спать, зная, что она может позвать. Она не позвала, но точно как сейчас, просидела всю ночь у окна.

— Госпожа. — Щелкнул отпираясь замок. — Его высочество сказал, что вы можете пойти прогуляться.

— А он? — Девочка сползла с подоконника, босиком подошла к двери и заглянула в кабинет принца. Карона не было.

— Его высочество вызвал император, — отчиталась служанка. — Он приказал проследить, чтобы вы поели.

— Я не голодна, — отказалась от еды Митара.

— Его высочество предполагал такой ответ и велел передать вам это. — К ним подошла другая служанка и протянула девочке пакет.