— Бал уже сегодня? — переспросила я в недоумении. Так скоро? Я думала у меня больше времени.

— Императорский, но ваше присутствие ожидается, — заучено проговорила девочка, не поднимая глаз.

— Хорошо. Распоряжения по поводу наряда?

— На ваше усмотрение. К шести часам подойдут специалисты, чтобы помочь вам выбрать.

Я про себя усмехнулась. На мой выбор специалистов. А что, звучит всяко лучше, нежели ‘оденешь то, что скажут’. Впрочем, в вопросах моды я разбиралась не лучше, чем в теории магии, а потому пусть делают свое дело.

— До шести часов у нас что-нибудь запланировано?

— Господин страж ничего такого не говорил, — покачала головой служанка.

— Он здесь?

— Ожидает в гостиной.

Эйстон, и правда, ждал меня там, усевшись в кресло и просматривая последние новости по экрану браслета. Мельком заметила свое изображение и отвернулась: не хотела вспоминать про выступление перед ‘народом’.

— Хорошая картинка, — прокомментировал маг. — Гражданам понравилось. Поздравляю, у вас, ваша светлость, появились первые почитатели. — И он пролистал страницу до конца, позволяя оценить ее размер. Он впечатлял.

— И никто не написал ничего плохого? — это казалось невозможным.

— Самоубийц в нашем мире мало. Почти все уже скончались, — заверил Эйстон. — Поэтому выступления Трикса, какие бы они не были, имеют рейтинг одобрения в девяносто восемь процентов. Еще два сбрасывают аналитики, чтобы цифра не казалась совсем уж утопичной.

— Ясно. — Девяносто восемь процентов одобрения, вот оно как. А сколько просто промолчало? Не могла же только я, когда жила в городе, в душе кривится от всего нашего быта. Но… самоубийц действительно не осталось. С исчезновение Сведриги мой мир потерял половину цветов.

— Решили попробовать себя на поприще безотказного почитания? — Он говорил, усмехаясь, с веселыми искорками в глазах, вот только мне чудилось в его словах неодобрение. Чудилось ли?

— Политика не для меня, — твердо ответила, стараясь для убедительности посмотреть ему в глаза. Маг скривился по непонятным мне причинам: решил, что я играю?

— Хорошее решение для юной барышни, — снисходительно похвалил он, а у меня начали закрадываться подозрения, что он специально себя так ведет. Ведь не может человек так быстро измениться без веской причины! Насколько же веский у него повод, что Эйстон так старается?

— Почему вы так себя ведете? — спросила прямо, не оставляя ему лазеек для уклонения. В обществе это посчитали бы грубостью, но здесь и сейчас другого пути не было.

— Как так? — вздернул брови маг. — Если вам что-то не нравится, вы всегда можете сменить стража.

— Я не хочу никого менять! Мне хорошо с вами! — выпалила прежде, чем подумала: настолько меня задела мысль о возможной замене! А после — смущенно покраснела, поняв, что и кому я сказала.

А он… он как будто этого и добивался, поднялся, подошел ближе (слишком близко для соблюдения правил), коснулся пальцами щеки и тихо-тихо произнес:

— Я благодарен за оказанное мне доверие, но…

— Император согласен!

— Вы говорили с его величеством обо мне? — Он прищурился, награждая меня оценивающим, как будто видел впервые, взглядом.

— О всем списке. — Признаться, что думала только о нем, было стыдно.

— Кирин, — я посмотрела ему в глаза. Он не отвел взгляда.