- Лэни, ответь.

    - Разве это так важно?

    - Лэни.

    Не хочу повышать голос, даже в этой игре.

    - Право, я бы не хотела…

    - Лэни, я жду.

    Пауза, завершившаяся невинным:

    - Твой знакомый великан.

    Меня хватает только на то, чтобы спросить:

    - И когда ты успела?

    - Долго ли, умеючи?

    Волчица смотрит на меня сквозь полуопущенные ресницы, довольная произведенным эффектом.

    Все-таки, осуществила неизбывную страсть к улучшению породы. Что ж, могу только похвалить. А для заметания следов наверняка воспользовалась своими излюбленными «духами», которые в соответствующей концентрации быстро и надежно гасят у партнера память о нескольких последних часах жизни. Вспомнить можно, но только в том случае, если случайные любовники встретятся и окажутся в объятиях друг друга вновь. А повторной близости Смотрительница Внешнего Круга Стражи не практикует. Во избежание сложностей и возникновения взаимных претензий.

    Растерянно тру лоб, собираясь с мыслями. И когда беглянки возвращаются домой, требую:

    - Чур, если в помете будет рыженький, возьму себе!

    Лэни растерянно распахивает глаза:

    - Зачем, dou?

    - Как это, зачем? Мне ведь полагается личный слуга, разве нет? А с такой родословной…

    - А почему именно рыженького хотите взять?

    - Значит, по второму пункту возражений нет?

    Лиловый взгляд обиженно темнеет:

    - Вы ожидали отказа? Именно от меня?

    Ну вот. Доигрался. Подумать только, как легко мне удается задеть чувства волчицы! Странное умение я приобрел. Или же…

    Едва удерживаюсь от желания залепить самому себе подзатыльник. Неужели с каждым днем существования я только тупею? Если собеседник горячо реагирует на каждую мою фразу, неважно, шутливую или серьезную, это означает одно: он открыт. Полностью. И разумом, и сердцем. А в такой ситуации любое неосторожное слово может нанести смертельный удар. Вот и Лэни… Признавая за мной наследственное право призвать на службу оборотня, несказанно огорчилась, когда из нелепой шутки сделала горький вывод: я плохо о ней думаю. На самом деле все совсем не так, но… Только бы не упустить момент!

    - Послушай меня внимательно, Смотрительница. И смотри прямо в глаза! Я знаю: ты не откажешь. И никто другой не откажет, если речь идет о правах, принадлежащих мне с рождения. Но еще лучше я знаю, что моя прихоть может обернуться болью. И для меня, и для… моей игрушки. Тем более, если брать ее против воли. Поэтому можешь не волноваться: я не собираюсь заводить слуг. Обойдусь своими силами, как обходился до сих пор. А это… Была всего лишь шутка. Я ясно объяснил?

    Волчица, все время монолога старательно выполняющая мой приказ по удержанию взгляда, немного успокоилась: по крайней мере, черты лица вернулись к прежней мягкости. Но я слишком рано радовался, потому что вдохом спустя услышал закономерный вопрос:

    - А если вам предложат службу по доброй воле? Вы ее примете?

    Неприятный поворот беседы. Не люблю темы про «доброе» и «недоброе». Ненавижу.

    - Я подумаю.

    В ответ на уступку следует настойчивое повторение:

    - Но примете?

    Щедро поливаю сливочным соусом тонкий, почти прозрачный блинчик и скатываю в трубочку.

    - Видишь ли, милая… Отношения «хозяин-слуга» слишком сложны, чтобы устанавливать их, не подумав хотя бы чуть-чуть.