***

    Вяло ругая неуклюжие пальцы, пытаюсь посредством крючка превратить толстую шерстяную нить в вязаный квадратик. Получается плохо, и это меня огорчает хотя бы потому, что…

    - Приятно видеть, что ты не сидишь без дела, - с легким оттенком ехидства в голосе замечает от дверей Тилирит.

    Растерянно поворачиваю голову и встречаю взгляд темных и глубоких, как лесные озера, глаз, по обыкновению не позволяющих понять, о чем думает мать кузена Ксо. Тетушка переступает порог комнаты, шуршит шлейфом платья по паркету и задумчиво останавливается у окна. Длинный темно-рыжий локон снова выбился из прически, но хозяйку занимает не этот, а другой питомец, тоже отбившийся от рук.

    - Тебе что-то нужно от меня?

    - Скоротать время в ожидании десерта.

    Если она и шутит, то совершенно незаметно: слова звучат ровно, спокойно и даже чуть равнодушно. Раньше подобная фраза могла вызвать мою обиду, а сейчас, скорее, льстит:

    - Чем же я заслужил честь развлечь тебя своим обществом, тетя?

    - Уверен, что это честь, а не… Скажем, суровая кара?

    И опять Тилирит остается совершенно серьезной. Впрочем, со мной она всегда так разговаривает. С недавних пор.

    - Из твоих справедливых рук я с радостью приму любое наказание, драгоценная!

    - Шут, - короткая и нелестная оценка скромного желания выглядеть кавалером.

    - А если и так? Улыбка больше идет твоему лицу, чем сурово сдвинутые брови.

    - Неужели? - Чуточка кокетства все-таки пробивает себе дорогу наружу.

    - И я скорблю о том, что не могу в полной мере насладиться светом твоей радости.

    - Не переусердствуй, - грозит пальцем тетушка, настроение которой явно претерпело изменение от «обычной скуки» к «предвкушению развлечения».

    - Как пожелаешь.

    Возвращаюсь к вязанию.

    Тилирит некоторое время смотрит, как я путаюсь в нитках, потом небрежно бросает:

    - Перерывы нужно делать чаще, пусть и непродолжительные. То же относится и к прочим твоим занятиям, если не стремишься, конечно, набить лишних шишек. Или основательно порезаться.

    Не смею поднять глаза, продолжая теребить шерстяной клочок. Ну почему она знает всегда, все и про всех, а сама остается неразгаданной? Это несправедливо!

    Положим, шишки можно заметить без посторонней помощи и допросов с пристрастием. Но насчет «порезаться»… В кабинете никого не было и быть не могло, потому что я закрыл дверь. И подпер стулом. А подглядывать за мной магическими способами невозможно. И все же, Тилирит известны печальные результаты моих попыток вернуть правой руке былую подвижность.

    После того, как Зеркало Сути разлетелось осколками от знакомства с моим кулаком, прошло уже более месяца, но состояние руки осталось прежним: время от времени вся кисть отказывается подчиняться. Очень неуютное ощущение, кстати, одновременные судорога и полное онемение. Хорошо еще, что длится оно считанные вдохи, но вреда способно принести изрядно. Именно поэтому я и отказался от частых фехтовальных упражнений: нет ничего хорошего в том, чтобы разжимать зубами пальцы, скрючившиеся вокруг рукояти, или напротив, уворачиваться от клинка, летящего прямо в ноги, потому что ладонь вдруг решила разжаться, не ставя о том в известность своего хозяина. Да и отжимания делать было затруднительно: в первый же раз, когда приступ настиг меня на середине движения, я воткнулся лбом прямо в пол.