— А под стихийное бедствие действия козы не подпадают? — Настя сразу стала искать выход из непростой ситуации.

— Нет.

— Что будем делать? — задал я вопрос Даниле. Мне не хотелось оставлять товарища в беде.

— А сумма большая? — Настя решила уточнить сумму ущерба.

— Не очень. Все ведь считали по остаточной стоимости. И насчитали две тысячи семьсот рублей.

— Дела, — проворчала Настя, что-то про себя обдумывая. — Не прошло и полминуты, как она выдала готовое решение: — Я считаю, что эту не большую сумму мы должны заработать сами.

— Чем ты заработаешь в нашем городишке? — Данила подозрительно оглядел подружку с ног до головы.

— Умом и руками, — и уточнила: — Ты руками, а я головой, понял? Разделение труда называется.

Через полчаса жарких дискуссий и обсуждений был выработан план по пополнению кармана Данилы оборотными средствами. Никакой новизной он не блистал. Хорошо еще, что мы, как американские миллионеры из современных сказок, не начали с чистки ботинок. Но с чего-то надо же начинать. Вот и внук бывшего президента, писали в газетах, с этого же начинал — мыл у «Макдоналдса» иномарки.

— Мы берем ведра и тряпки, становимся за мостом, даем рекламу и стрижем бабки, — командовала Настя, распределяя роли. — Из дома необходимо взять всем еще по швабре, их мы установим как рекламные щиты вдоль дороги, а ватман у меня есть. Реклама — двигатель прогресса. Самое главное — остановить машину, а дальше — дело техники уговорить водителя помыть кузов.

Данила, как всегда, скептически слушал увлеченную очередной идеей Настю и начал задавать ей каверзные вопросы:

— Где ты видела, чтобы у нас кто-нибудь за деньги мыл машины?

— Не мыли, так будут мыть. Помыв машины у нас должен определять место человека на социальной лестнице в обществе. Если моешь сам, значит, бедный. А если платишь нам…

— Что? Тогда относишься к сливкам общества?

— К сливкам, не к сливкам, а на вершине пирамиды находишься. Олигарх по местным масштабам. Козу сам не пасешь! — Нет, не удержалась все-таки Настя, чтобы не кольнуть приятеля, не назвав, правда, его при этом Козлопасом: — Сначала ввяжемся в бой, а потом посмотрим на…

— На то, что от нас останется?

Решив таким образом помочь Данилиной бабушке, мы разбежались по домам собирать то ли орудия труда, то ли реквизит для театрализованного представления.

Глава II

Реклама — двигатель прогресса

На речку мы шли почти как на крестный ход. В одной руке высоко поднятая швабра со свисавшими с нее старыми штанами или сорочкой, в другой — пустое ведро. Встречный народ удивленно оглядывался. Все с утра идут на огороды с тяпками, а мы — с непонятными знаменами. Мыть машины решили на выезде из города, там, где через речку переброшен мост. Очень удобно. Во-первых, есть съезд к воде, во-вторых, машины из-за ухабов снижают скорость, боясь поломать подвески, в-третьих, есть где разместить рекламные щиты. Настя принесла двадцать листов ватмана и огромное число разной толщины фломастеров. Сев на бревно на берегу речки, мы стали придумывать текст с наживкой. Как москвич, знакомый с рекламой более всего, каждый день поглощающий ее тысячами плакатов и растяжек, развешанных по всему городу, я сразу взял быка за рога:

— Клиент, он дурак. Наш клиент будет дурак на колесах. Как только он садится за руль, у него меняется в корне психология. Весь остальной мир он видит из окна своего автомобиля и начинает себя больше уважать и одновременно презирать окружающих.

— Чушь ты какую-то городишь, с чего он должен меня презирать? — без всякого почтения перебил меня Данила.