Другой. Но нельзя же человека избавить от его изъяна! Вспомни о целибате католической церкви! Кто готов принять обет безбрачия? Пожалуй, только гомосексуалисты! Если эти бедолаги, правда, стоящие во главе своих общин, чего-то не могут делать, они наделяют своей неспособностью и бога. Своего бога. Это вызывает в них восхищение, правда, не у их бога, личные достижения которого, если внимательнее присмотреться к его представителям в подержанных «Хондах» и «Мицубиси», сильно ужались. Много успехов, мало понта! Да и с чего бы это представителю чего-то требовать? Он не требовать должен, а давать! Как можно успешно представлять того, кто прибит гвоздями к своему собственному фитнес-снаряду? Нелегкое это дело. Вот мои аргументы: вопреки всему есть люди, у которых нет ничего, кроме их религии, но это «ничего» или «ничто» все же лучше, чем нечто, что существует, но ничего не значит. Видите ли, прямая противоположность этому — спорт, музыка и религия! Они нечто значат! Мы тоже что-то значим, но что? Да все равно что. Мы целиком встаем на одну точку зрения, а потом сворачиваем на другую. Мы смотрим футбольный матч, потом смотрим бег на сто метров у мужчин, потом бег на двести метров, тоже у мужчин, я полагаю, женщины эту дистанцию не бегают, или? Ах да, простите, спасибо за подсказку, ну, разумеется, что могут мужчины, то могут и женщины. Стоит только назвать Диверс, Отги, Торренс. Я думаю, они в состоянии прихватить и увлечь за собой даже самого Господа Бога, если он не очень прочно пришуруплен к своему снаряду.

Другой. К сожалению, сегодня мы должны бороться с секундами, а не со вкусом партнера, который нас не выбирал. Катаетесь ли вы верхом на бурях? Скорее нет? Но вы, госпожа авторша, давно уже на чем-то катаетесь. На чем? Бросьте это дело! Оставьте его мне! В спортивных состязаниях мы чаще всего участвуем не собственной персоной. Даже если выступаем мы сами, другие делают это лучше нас. Поэтому мы позволяем другим бороться вместо нас на экранах телевизоров. Спорт — ничто, это мое глубокое убеждение. Но он существует и делает людей злыми, потому что большинство из них обречено сидеть перед своими ящиками в бездействии, с которым они хотели бы так или иначе покончить, разумеется, силой. Иначе ничего не выйдет.

Мы входим в дома, выходим из них. Ничто появляется среди нас незаметнее, чем разум, разум все еще много болтает, как я, но ничего нам не сообщает, как и я вам. Его прикончат раньше, чем он успеет что-то высказать. Он кланяется и показывает, как бы все было, если бы ему позволили выступить на льду в одиночном катании. Он вышел на финишную прямую в группе других спортсменов, и только фотофиниш покажет, чья грудь коснулась ленточки первой.

Эльфи Электра (ненадолго высовывается снизу, ее пинают, и она опять исчезает). Но не моя, свою я куда-то засунула, не помню, куда. Я ее уже давно не видела. Никак не могу найти! Иной уже и не чувствует, что падает. Нам бы надо спокойнее на это реагировать. Или?

Первый (не обращая на нее внимания, говорит другому). Ты считаешь, они, эти ничтожества, преподносят в качестве жертв самих себя? И в этом их высшее достижение? Не знаю, не знаю… Мы можем предложить больше. Мы, во всяком случае, предлагаем в качестве жертвы настоящего человека. Это мы умеем делать. Когда тут и там слышны стоны, это наша работа. Ну и что? Надеюсь, когда-нибудь делать людей станет веселее, чем то, что мы делаем. Чем их уделывать! Всевышний судия все равно отнимает у нас каждого, кого бы мы ни произвели на свет.