Когда Веселинка вышла наконец под ясное весеннее небо, к ней подбежала раскрасневшаяся, запыхавшаяся Выченя и схватила за руку.

— Идём, идём, сестрица! — возбуждённо закричала она. — Хорошо, что ты пришла! Там уже кошки... Кошки! Они уже здесь!

— Да пусти ты! Никуда я не пойду! — упиралась Веселинка. — Вот полоумная!..

Но сестра, даже не дав ей переменить рабочую одёжу на праздничную, уволокла её на загородный лужок, где девушки-невесты стояли кружками, а между ними расхаживали женщины-кошки, высматривая своих избранниц. Вот так и получилось, что Веселинка оказалась среди нарядных красавиц одетой хуже всех. Она только ремешок успела снять, которым подвязывала косу на работе, и та, распрямившись, повисла вдоль спины. Выченя надела ей тесёмку-очелье с подвесками из деревянных бусин — простенькое и совсем бедное украшение. «Вот ведь позор какой», — думала Веселинка смущённо и досадливо, косясь исподлобья на прекрасные яркие наряды, драгоценные венцы, жемчуга и самоцветы. Она среди всей этой пестроты выглядела серым воробушком, затесавшимся случайно в стайку разноцветных певчих птах. Сестра хоть рубашку себе вышила да поясок красный с кисточками сплела, а у Веселинки и рукава обтрёпаны — нитки торчат, и соломинки к подолу пристали, и какие-то застарелые пятна везде... В общем, плохонькая одежонка — для работы самое то. Доброе-то платье у неё было — матушка в сундуке берегла, да только не успела Веселинка переодеться: как Выченя её сюда притащила, так и стояла она в этом затрапезном виде, хмуро кусая губы, будто нищенка-замарашка.

Рядом с ней ждала свою суженую девушка с огромными тёмно-карими глазами — редкая красавица, а наряд её отличался княжеской роскошью. На голове у неё мерцал и переливался самоцветами великолепный венец. Она поглядела на Веселинку вовсе не с заносчивостью богачки, а с доброжелательным любопытством. И даже улыбнулась уголками маленьких, нежно-розовых губ. Она словно молчаливо подбадривала Веселинку, которая чувствовала себя, мягко говоря, не вполне на своём месте. Ощутив тёплую волну безотчётной приязни к милой незнакомке, Веселинка уже хотела спросить её имя и попробовать перемолвиться парой слов, но не успела: к их небольшому девичьему кругу приблизилась женщина-кошка в подпоясанном кушаком красном кафтане. Его короткие широкие рукава позволяли увидеть рукава рубашки до локтей, а вышитые золотом полы не достигали колен. Её стройные, сильные ноги в красных сапогах с золотыми кисточками на голенищах ступали мягко по зелёному бархату молодой травки, ветер играл пышной копной пшеничных кудрей, а светло-голубые, подёрнутые сероватой дымкой глаза внимательно всматривались в лица девушек.

Из соседнего круга ей подавала знаки Выченя — махала рукой и смеялась, а сердце Веселинки вдруг будто в ледяную пропасть рухнуло при виде этой кошки. Заострённые уши виднелись из-под шапки кудрей, золотистых, как спелое жито — намёк на звериный облик, который белогорские жительницы умели принимать.

— Взгляни на меня, — сказала незнакомка, заглянув в лицо кареглазой красавицы — соседки Веселинки.

От звука её голоса душу девушки точно пушистый хвост тронул — ласково и щекотно. Вспомнились Веселинке сны её — узнала она глаза огромного мохнатого зверя, который с мурлыканьем ласкался к ней. Душа звенела только одним: «Ты не на ту смотришь!» Горло стиснулось, слова застряли, но женщина-кошка услышала этот молчаливый оклик и вскинула пристальный взгляд на Веселинку. Её ресницы встрепенулись, губы дрогнули и улыбчиво приоткрылись...

— Не тебя ли я ищу, ладушка моя? — Женщина-кошка тут же шагнула к Веселинке и поклонилась ей, после чего с мурлычущим смешком тронула за подбородок. — Как зовут тебя, милая?

— Веселинка, — только и смогла пролепетать та.