— А сам-то ты сегодня что, с билетом едешь? — не остался я в долгу.

Лонгботтом несмело хихикнул, видимо, тоже что-то такое слышал.

Малфой переварил сказанное и — вот диво-то! — соизволил усмехнуться.

— Неужто не все Уизли — записные идиоты? — произнес он.

— У тебя еще будет время в этом убедиться, — сказал я, даже не подумав оскорбиться. Если он скажет такое близнецам, то я ему не завидую… впрочем, ему инстинкт самосохранения не позволит. Старших тут нет, кроме Перси, а Перси — болван, это даже папочка признает, пусть и со вздохом.

— Мерлин великий, как интересно начинается учебный год, — покачал головой Малфой и удалился.

Я украдкой вытер пот со лба. Дома у нас было заведено так: увидел Малфоя — найди повод его оскорбить. Даже если это колдография в газете… Тренировочка такая!

А отец у Драко человек непростой, мало того, что богатый, так еще и со связями, и портить отношения с младшеньким прямо в поезде мне никак не хотелось. И пусть папочка потом говорит что угодно, я не желаю, как Перси, после школы идти в министерство клерком… Старшим хорошо, они нашли дело по душе (ну и, видимо, тогда в семье еще были средства на учебу): один служит в «Гринготтсе» (кстати, если там такие большие оклады, как говорят, мог бы и нам отсыпать немного), второй — в драконьем заповеднике (и домой носа не кажет, а это о многом говорит). Близнецы, я знаю, намерены открыть свое дело, как подрастут, и им это удастся, уверен. Джинни спихнут замуж за какого-нибудь неудачника, который только за чистотой крови гонится… а бедняга Ронни вынужден заботиться о себе сам.

«Я позабочусь, — подумал я. — Я так позабочусь, что вы еще наплачетесь!»

Пока я приводил мысли в порядок, Гарри с Невиллом успели сцепиться по поводу того, какой факультет лучше. В итоге оба сошлись на том, что лучше Гриффиндора ничего и быть не может: у обоих родители заканчивали именно его. У меня тоже.

— Ты же чистокровный, Невилл, — только и сказал я. — Как и я. Почему ты уперся в Гриффиндор?

— А… да меня бы хоть куда взяли, хоть на Хаффлпафф, и ладно, — смутился он, — а то вдруг я вовсе не волшебник?

— Раз письмо пришло, значит, волшебник, — ответил я. — Невилл, подумай, ты учиться хочешь или подвиги совершать?

— Учиться, — сразу сказал он.

— Тогда Рэйвенкло или Хаффлпафф. Или Слизерин. Не сверкай на меня глазами! Я от братьев наслушался, как на Гриффиндоре «учатся». Дурака они там валяют… Старшие выучились, потому что сами по себе умные, близнецы разбирают только то, что им для фокусов нужно, а что с… — я чуть было не сказал «с нами», — с первым курсом будет, понятия не имею. А если хочешь знать, где в самом деле всерьез занимаются, дойди до купе старост и расспроси тех, что с Рэйвенкло и так далее. Перси не спрашивай, он идиот.

Лонгботтом недоуменно заморгал, а я прислонился к стенке и задремал. Вроде бы Поттер спрашивал о чем-то, но я уже не слышал…

Глава 2. Распределение

Распределения я ждал, как первой в своей сознательной жизни рождественской елки (и неважно, что, судя по колдографиям, она была жутким кривобоким уродищем из ближайшего леска, обмотанным десятком футов нарезанной цветной фольги вместо игрушек, хотя, казалось бы, кто мешал трансфигурировать из этой самой фольги шары и прочее?).

— Лонгботтом, Невилл!

Тот на негнущихся ногах отправился к табурету, надел Шляпу и замер. Надолго замер, а такое бывает, я слышал от старших, если Шляпа никак не может сделать выбор, или же если поступающий пререкается.