Лонгботтом, спотыкаясь, подошел к слизеринскому столу и сел с краешку. У директора, по-моему, задергался глаз.

Малфой с приятелями ожидаемо отправился на Слизерин.

Поттер… Тут Шляпа снова очень долго думала, но все же заявила:

— Гриффиндор!

О, что началось в зале! Овации, шум, грохот, и никто даже не подумал, что дети тряслись весь день в поезде, где нечего поесть, кроме сластей (спасибо, мамочка завернула мне с собой бутерброды, но я бы и от чая не отказался), устали и хотят спать — не все ведь могут дрыхнуть в поезде под развеселый шум из соседних купе: это я закален жизнью в «Норе», но есть и другие… Нет, мы сперва героя почествуем! И опять же — я не завидовал. Я уже очень хорошо представлял, каково быть героем. Врагу не пожелаешь!

Ну, дошла очередь и до меня…

Шляпа бубнила что-то про способности, про логическое мышление, еще что-то, но я так упорно повторял в уме одно-единственное слово, что она сбилась с мысли.

«Ты рехнулся, что ли?» — горестно вопросила она.

«Нет. Хочу туда, и точка. Иначе до утра тут просидим, — подумал я в ответ и добавил по наитию: — Лонгботтом и Поттер же вас упросили? А я чем хуже?»

«Ничем», — согласилась Шляпа и рявкнула на весь Большой Зал:

— Слизерин!

Честное слово, обрушившаяся после этого на зал тишина была намного круче, чем овация в честь Поттера. И еще я очень пожалел, что у меня нет колдоаппарата, и я не могу заснять лица братьев. Впрочем, можно посмотреть воспоминания, а это лучше колдографий…

В мертвой тишине я слез с табурета, прошел ко столу и сел рядом с Лонгботтомом.

— Мерлин великий… — прошептал Малфой, картинно закатывая глаза. — Куда мир катится?!

— Иди в задницу, — некуртуазно ответил я. — Я тоже чистокровный. И я не хочу дерьмо за драконами выгребать или там бумажки перекладывать, как мои братцы. А чего наши папаши не поделили, не знаю. Это их дело. Усек?

— Какой лексикон! Шарман, шарман! — продолжал веселиться Драко, но опасный огонек в его глазах угас, и хорошо. А то знаю я таких, мелкий-то он мелкий, но подлости на троих хватит. — Извольте видеть, смертельный номер: Уизли на Слизерине, первый сезон, только в нашем шапито!

За столом посмеивались, но негромко. За гриффиндорским непременно начали бы ржать во всю глотку, а тут предпочитали делать все втихомолку. И это меня более чем устраивало!

— Ты что, рехнулся? — подлетел ко мне Перси, едва закончился ужин. — Ты… ты… а родители?!.

— Первый курс отправляется по спальням, — легко отодвинул его плечом один из старшекурсников, капитан квиддичной сборной. Против Маркуса Флинта Перси был все равно что волшебная палочка против бейсбольной биты. Ну, если без волшебства. Хотя и колдовал Флинт наверняка лучше. (И еще явно ухлестывал за старостой, Джеммой Фарли, иначе с чего бы ему ей помогать конвоировать стадо первокурсников?) — Поговорите завтра.

— Это же мой брат!

— Меня не касается, — буркнул Флинт, построил нас в колонну по двое и повел в подземелье, инструктируя: — Запоминайте сразу, я повторять не стану. Эта лестница… видите красное пятно на ступеньке? Вот, она поворачивается по часовой стрелке на двести семьдесят градусов раз в полчаса, и если кто-нибудь спросит меня, что такое «двести семьдесят градусов» и «часовая стрелка», я лично сдам его на отработки Филчу на весь год.