— Скорее всего, — Шпатц снова придал себе легкомысленный вид и пожал сухую ладонь Паули.

— Хорошего дня, герр Паули, — Крамм тоже пожал руку пожилого инженера и приветливо приподнял шляпу.

Шпатц смотрел, как Паули, прихрамывая, идет мимо дуба-гиганта к деревянной громадине гостиницы «Гроссман-хауз». Собственно, это было чуть ли не единственное заведение с собственной кухней во всем городке. По слухам, была еще рюмочная, в которой собирался по субботам суровый мужской коллектив и аптека, владелец которой иногда баловался тем, что устраивал массовые чаепития, угощая булочками и пряниками производства своих супруги и дочери.

— У нас есть еще примерно час до встречи с герром Ульфбрауном, герр Крамм, — предлагаю прогуляться до опушки леса. Мы как раз успеем вернуться, заодно растрясем наш плотный завтрак, надо же подготовиться к закускам, которыми наверняка управляющий этим замечательным местом будет нас угощать...

— А на обед у нас будут свиные ножки в пиве, — простонал Крамм. — Я хотел бы отказаться, герр Шпатц, но я давно уже не ребенок, и готов посмотреть в лицо своим детским страхам, большая часть из которых обитают как раз в этом лесу.

Заубервальд начался как-то внезапно. Вроде бы только что они шли по уютной улочке из небольших домиков с нависающими громоздкими крышами, окна которых были украшены геранью в горшках и вышитыми занавесками, как вдруг дома сменились величественными елями, с нижних веток которых свисали длинные моховые бороды. Сразу стало темно, как будто уже настали поздние сумерки, а мощеная улочка сузилась до лесной тропы, убегающей куда-то вглубь мрачноватого леса.

— Кстати, герр Шпатц, что ты думаешь о местном управляющем? — Крамм остановился, опасливо оглядываясь вокруг. Ватная тишина елового леса внушала ему не то, чтобы страх, скорее просто беспокоила. В условиях города он чувствовал себя как рыба в воде, а вот когда сталкивался с дикой природой, всей кожей ощущал если не чужеродность, то полное отсутствие опыта.

— Ульфбраун? — Шпатц наступил носком ботинка на пышную подушку ярко-зеленого мха. — Мне он показался неплохим дядькой...

Вчера вечером, когда они спустились на подъемнике с зависшего над ячменным полем люфтшиффа, он погрузил их всех четверых в свой ваген, чуть ли не единственный на весь Шриенхоф, доставил в гостиницу, не переставая болтать проводил до комнат и пожелал спокойной ночи. Вот и все знакомство. Шпатц надеялся составить более подробное впечатление на сегодняшней встрече.

— Он волновался, — Крамм сделал шаг назад, чтобы вернуться на мощеную поверхность улицы, а не топтаться по упругому хвойному ковру, устилавшему лесную тропу.

— Его можно понять, — Шпатц оставил в покое мох, хотя было заметно, что ему хотелось забраться в лес подальше. — Ни с того, ни с сего ему телеграфируют, что должно немедленно встретить и приветить не какого-то кома с горы, а целого верванта, который намерен разобраться с какими-то проблемами, на которые он и не жаловался вовсе. Шриенхоф в каком-то смысле, конечно, приграничный город... Но граничит он во-первых, с Унией Блоссомботтон, во-вторых — через массивный горный хребет, а в-третьих — через этот вот лес, который внушает вам, герр Крамм, такой ужас, что вы не готовы даже прогуляться по весьма хоженой тропинке. Или вы думаете, что ее протоптали оборотни и великаны?

— Не смейтесь, герр Шпатц, — сказал Крамм и сам рассмеялся. — Мне просто не нравятся места, где нельзя заскочить в пивную, если устал.

— Уговорили, давайте возвращаться, — Шпатц неспешным шагом направился обратно к городу. — На свою следующую лесную прогулку я возьму только своих безымянных спутников, а вас оставлю на попечение герра Блазе и его супруги.