Впереди показались огромные раскрытые кованые ворота, возле которых стояли двое стражников с алебардами. А дальше — дворец. В свете серого дня и под навесом туч, он выглядел мрачным, как кладбищенский монумент. Широкая мраморная лестница вела к ряду колонн, которые представились Невее зубами чудовищного исполина. Витражные окна над массивами балконов и террас чудились ей язвами на бледном теле стен. Невея подумала, что раньше, еще при жизни государыни Трейды, дворец ей казался самым прекрасным зданием на свете. Как же в сознании все встало с ног на голову?

Стрелы солдат ослепили одного из морбестов. Чудовище взревело от боли. Мотая головой, оно развернулось и неуклюже двинулось в узкий переулок. Вслед ему летели стрелы.

Молодой солдат Терис, который принес воинскую присягу всего месяц назад, взбежал по лестнице на крышу дома, догнал чудовище и с яростным криком вогнал острие копья ему в шею. Выдернул — вонзил в спину. Морбест шел вперед, давя расставленные возле стен бочки.

Терис разбежался и перепрыгнул на другую крышу, снова догнав истекающего черной кровью исполина. В тот же миг, когда морбест, словно почуяв его, повернул голову, солдат собрал все силы и воткнул копье ему в ноздрю. Чудовище сморщило морду и захрипело, обдав Териса серой вонючей слюной, а тот, решив больше не играть в героя, выпустил из рук копье, подбежал к противоположной стороне крыши и спрыгнул на землю.

Голова морбеста закачалась на жилистой шее, метнулась в сторону и врезалась в печную трубу, разбив ее вдребезги. Две стрелы вонзились в челюсти, одна — в скулу. Описав в воздухе дугу, пролетело копье и вонзилось в спину. Чудовище задрожало и завалилось на бок, проломив стену дома и обрушив крышу. Смертельно раненую тварь скрыли туча пыли и обломки камня.

На соседней улице, во дворе прачечной, солдаты сражались с мертвецами и ворхами. Развешенное для сушки белье теперь валялось, втоптанное в грязь десятками ног и лап.

Двое мертвецов, запутавшись в простынях и веревках, катались по земле. Возле колоды с мыльной водой верещала бледная тварь, у которой из загривка торчала рукоять кинжала. Воин — хозяин кинжала — лежал рядом с разорванным горлом. Десяток солдат, прикрываясь щитами и размахивая мечами, теснили к стене мертвецов. Еще минута и здесь, во дворе прачечной с тварями было бы покончено, но целая лавина ворхов хлынула с крыш, не оставив солдатам ни единого шанса на спасение.

Пекарь Лизир и двое его сыновей отбивались в пекарне от четырех мертвецов. По помещению с визгом носился маленький ворх — до этого он распорол когтями несколько мешков с мукой, и теперь все вокруг было как в тумане.

Лизир — крепкий жилистый старик — рассек тесаком полусгнившее лицо мертвеца…

— Получи, сволочь!

…но в следующее мгновение он сам получил удар булавой по голове.

— Отец! — закричал его старший сын, и тут же захрипел, так как выскочившее из мучного тумана лезвие ржавого меча пронзило грудь.

Младший сын размахивал тесаком и пятился. Боль пронзила ногу — маленький ворх подкрался сзади и вцепился зубами в лодыжку. Но парень не успел даже вскрикнуть: мертвец с рассеченным лицом раскроил ему голову дубинкой.

А по небу тучи неслись с такой скоростью, будто там, в вышине, ветра тягались друг с другом, показывая свою мощь. Стремительная круговерть темных облаков озарялась синими всполохами.

В северо-западной части города морбест проломил лапой крышу таверны «Белый кролик». Укрывшиеся в заведении люди с воплями выбегали наружу, где на них набрасывалась нежить и нечисть.