Оставалось разрешить проблему преодоления паутины, и я искал варианты внутри себя, но ответ вдруг поступил извне.

— Пауки? — заставил меня вздрогнуть голос Декса, неожиданно прозвучавший в динамиках шлема.

— Ты где? — удивленно переспросил я.

— Да я-то, собственно, там же, где и был, — ответил француз, — все в том же брошенном технопарке, в котором ты нас оставил. Зануда проф ушел спать. Блейдра всех угощает шампанским, а нашему Бедламу, видимо, просто неймется, вот он и настоял, чтобы я погнал за тобой беспилотник. Потрошителей этой ночью великое множество, — продолжал Декс, — поэтому всю дорогу пришлось экранопланить, практически волоча пузо по земле. Хорошо, что машинка легкая и почти бесшумная, а то бы не долетел.

— Где она сейчас?

— Порхает прямо над тобой, дистанция триста метров, — отрапортовал Декс. — Вижу дырку в камне и смотрю тебе на макушку… Ты должен понимать, что огня будет море. Паучков-то я подчищу, но боюсь, что беспилотник не выйдет из пике. Останешься без связи.

— Ничего страшного, Джастин купит тебе новый самолетик, — пошутил я. — А на связь во мраке я и не надеялся. Только на свои силы. Ты для меня как приятный бонус.

— Понял, — ответил Декс, и от всей души пожелал мне: — Сердце береги, сталкер, чтоб не зацепило. Побольше света во тьме, и Удачи!..

Я отдалился от входа, и со стороны наблюдал, как беспилотник рухнул с неба и ювелирно спикировал на цель. Он падал носом вниз, отвесно, из его разомкнутого фюзеляжа прямо на уводящий во мрак лаз кучным потоком сыпались капсулы горючего битокра. Когда под землей полыхнуло, и ревущий огненный столб взметнулся обратно в небо, самолетик воткнулся прямо в него и сгорел в мгновение ока, словно мотылек, влетевший в языки пламени.

Канал связи исчез, но зато моя первая проблема разрешилась более чем эффектно, и это добрый знак. Вход освободился, и, несмотря на то, что горение еще не затихло окончательно, я пошел сквозь огненные сполохи. Горящие тушки пауков попадались на моем пути, но я раскидывал их ногами, уверено двигаясь вперед, навстречу мраку неизвестности. Мысленно благодаря Бедлама и Декса за столь своевременную помощь.

В конце обугленного хода я вышел к первой развилке: вариантов было два, но я, не колеблясь, выбрал левое направление, как и советовал мне Вождь в устной инструкции. Правило лабиринта, не просто так ведь оно возникло! Все законы, писаные и неписаные, не с потолка берутся, они формулируются на основе обобщения закономерностей.

Обугленный и усеянный пеплом сгоревших пауков ход остался сзади, за поворотом, я все дальше и дальше углублялся под землю и вскоре окончательно погрузился в кромешную тьму. При отсутствии световых и инфракрасных волн система всевидения, используя диапазон радиоволн, моделировала на внутренней поверхности шлема схематическое отражение пространственной конфигурации тоннеля, по которому я прокрадывался. Но эта радарная модель не была картинкой окружающей среды в полном смысле слова. А в таком месте и в таких условиях неизбежно возникло ощущение изолированности от всей остальной вселенной. У человека в темноте недаром усиливается чувство одиночества, сердце невольно сжимается от страха, невидящим глазам вместо света норовит примерещиться небытие. Человеку свет предпочтительней, на свету ему легче не вспоминать о том, что ждет каждую душу в итоге жизни.

«Твои мысли не должны стоять на пути твоих действий», — вспомнил я еще одно напутствие Вождя. Но как можно было ни о чем не думать в этой гробовой тишине, я не знал. Нехорошие мысли упорно лезли в голову, и я, невольно ощупав свое оружие, основное и «вторичку», ускорил движение.