Вокруг не наблюдалось ни души. Судя по внутренней убежденности и по тому, что солнце жарило совершенно неэкономно, я находился где-то к югу от шестого Ареала, вероятно, на территории какого-то из Мексиканских штатов, скорее всего Соноры или Чихуахуа.

Почему так, почему здесь, — за поворотом тропы моего понимания еще не открылось. Но не засунули же они меня сюда, чтобы я здесь, в травке этой кажущейся бескрайней прерии, искал Менторов? Хотя говорят, что настоящее, воистину ценное никогда не находится там, где ищешь. Такое можно найти только случайно, ненароком…

Я поднялся с земли, выпрямился во весь рост и всмотрелся в линию горизонта. Мысли мои успокаивались, образовывая новый порядок, и не последнее место в нем занимало мучительное раздумье на тему не менее популярную, чем «кто виноват?» и «что делать?».

За что?!

Вот спрашивается, и почему этот мир всегда приходится спасать неким избранным? То-то у киношников, телевизионщиков и всяких там писателей востребованы сюжеты о героях, которых судьба сделала крайними, и они вляпались в ситуевину «один за всех». Еще бы! Творчество лишь отображает реальность, сказано же. И в настоящей жизни, не экранной и не книжной, кому-то в натуре, неизбежно и постоянно приходится спасать наши…

Американцы, конечно, сказали бы — спасать задницы! Во как у них менталитет в речи отображается. Все всегда, так или иначе, в чем-нибудь да отображается… Но я восточный славянин, наполовину русский, наполовину украинец, никуда от этого факта не деться, и у нас — принято не задницы, а души спасать.

…Ожидание затягивалось. Я прилег на одеяло, но возникший вдалеке клуб пыли заставил меня опять вскочить на ноги. Пыльное облачко разрасталось, превращалось в шлейф, подбиралось все ближе и ближе ко мне и вот наконец-то превратилось в закрытый армейский вездеход. Он свернул с грунтовой дороги и катил прямо по бездорожью, рассекая жухлую траву.

В подъехавшем бронеавтомобиле был только водитель, и вскоре хаммеров потомок, «кайман» третьего поколения, радушно распахнул передо мной правую переднюю дверцу.

— Чего стоишь? Залезай, время не ждет! — скомандовал офицер, занимавший водительское кресло. Я, не забыв прихватить одеяло, послушно нырнул внутрь, со всей своей снарягой и оружием, и умостился справа от армейского чина. Мужчина за рулем был одет не по форме, но скрыть его «видовую принадлежность» не способна даже цивильная одежонка, в которую он зачем-то облачился.

Выглядел мужчина ровесником, лет тридцати пяти — сорока, типичный светловолосый англосакс, квадратночелюстной и широкоплечий защитник демократии. Таких, наверное, специально в штатовской армии продвигают по карьерной лестнице. Хотя сейчас у них и афроамеров с латиносами — на руководящих постах навалом.

— Можешь называть меня полковником Вильсоном, — представился он, как только мы отъехали от точки рандеву, — меня все так зовут. Я старший в диверсионной группе, которую ты поведешь. Не подумай чего, понимаю, что встреча с Вождем это важно, но сроки нас берут за горло. Без тебя не начать. Ты же, — говорил он, абсолютно не обращая внимания на мое партизанское молчание, — проводник в каменном лабиринте и острие нашей ударной группы.

А вот это уже было интересно.

— Каков маршрут группы? — нарушил я молчание деловым вопросом.

— В деталях ознакомишься на базе, а если в общих чертах, мы обойдем мертвый город с запада, двинемся в обход локальной Полсотни-Первой и дальше в горы. Там доберемся к одному из подземных ходов в лабиринт, а дальше наступит твой черед послужить стране.

— Сколько человек в группе? — задал я следующий вопрос, оставив без комментария пассаж о службе его стране.