Единственный сын Макарова, выпускник питерского Военно-морского института связи имени Попова, погиб на Черном море недалеко от Новороссийска. Ночью работал на морском кабелеукладчике при небольшом волнении, матросика смыло за борт, офицер бросился спасать — и с концами… Его мать, не выдержав потери, умерла в тот же год. И хотя тело сына так и не было обнаружено, его официально признали «погибшим при исполнении»…

— Кстати, ваш… покойный сын служил в ФАПСИ?

Ни один мускул не дрогнул на лица подводника.

— Закончил с красным дипломом, распределился в одну из структур этого ведомства.

— Вы читали заключение о его гибели?

— Так точно. Кроме него и жены… у меня больше не было близких людей. Жена искать меня не будет. Во всяком случае, в последние годы она не вспоминала о моем существовании.

— Значит, со всем вы согласны, — подытожил вице-адмирал. — Это хорошо. — Столетов быстро убрал улыбку с лица. — Ваш роман с медсестрой, надеюсь, будет забыт?

— Так точно.

— У вас есть вопросы?

— Так точно. Целых два.

— Попробую их угадать… Вас, наверное, интересует, как эта чудо-субмарина называется?

— Да, — проницательность собеседника удивила подводника, однако он ничем этого не выказал.

— «Макаров», — улыбнулся адмирал.

— В честь… адмирала Макарова?

— Но это имя не будет написано на ее борту.

Степан Осипович Макаров, погибший при Порт-Артуре на линкоре «Петропавловск» вместе с художником Верещагиным, для российского флота значил ничуть не меньше, чем Нельсон для англичан или Ямамото для японцев. Морской Волк никогда не афишировал, что знаменитый адмирал — его прапрадед; флотские династии теперь редки, как самородки, слизнул белую кость революционный восемнадцатый год.

— Спасибо, — коротко поблагодарил Морской Волк, явно не желая пафосного продолжения о «преемственности поколений» и «верности военно-морским традициям».

— Красивое имя — высокая честь… А ваш второй ваш вопрос угадывается еще проще, — любезно продолжил Столетов. — Почему из нескольких десятков кандидатур я выбрал именно вас, явно проблемного офицера?

— Так точно. Именно это я и хотел спросить.

— Не скрою, у меня действительно был большой выбор. И дело вовсе не в вашем героическом прапрадеде. Все кандидаты на командирство «Макаровым» — достойные, опытные подводники… Но вы мне понравились больше других. — Помолчав, адмирал наконец пояснил: — Красиво вы в госпитале того подшакальника отшили!.. На флоте не все делается исключительно по инструкциям, и вы это понимаете лучше других. А уж защищать свой экипаж — это святое. Сегодня Россия возвращает себе звание военно-морской державы. И теперь нам очень нужны такие, как вы. А теперь поговорим о подборе экипажа…

Вертолет с опознавательными знаками ВМС США неторопливо проплывал над Балтикой. Негромко рокотал двигатель, осеннее солнце дробилось во вращающихся лопастях. Пилот уверенно ворочал штурвалом. Под прозрачным носовым блистером прорисовывалась гряда небольших скалистых островков. Светло-бирюзовые пятна на воде обозначали отмели. Зыбкая дымка скругляла горизонт с изрезанной кромкой берега.

— Не лучшее место для военно-морских маневров, — оценил вице-адмирал Йорк, придирчиво рассматривая карту.

На Аланды он прибыл только вчера и еще не успел как следует изучить местные лоции. Однако обилие проливов, фиордов, отмелей и подводных скал внушало опытному моряку серьезные опасения.