Алина была благодарна парню за вмешательство, но на душе у нее кошки скребли.

— То есть ты ничего не собираешься делать? — уточнил Тактаров, недовольно хмурясь.

— А чего ты от меня ждешь? — ответил вопросом на вопрос главный. — Старуха померла от остановки сердца. Не на столе Мономаха, заметь! Он мог провести операцию самостоятельно, но обратился к твоему Стасову…

— Через мою голову, между прочим!

— Ты же отгулы взял, припоминаешь? А Стасова хлебом не корми, дай только кого-нибудь порезать. Впрочем, как и всем вам, «потрошителям»!

— Я уверен, Мономах намеренно дождался момента, когда меня не было на месте!

— Не забывай, что Суворова — твоя пациентка, — перебил Муратов. — Ты отказал, и ее отправили в ТОН. Так ведь все было?

— Я действительно делал Суворовой операцию по замене тазобедренного сустава, — неохотно признал Тактаров, — но это было давно. Моей вины в том, что она упала и сломала его, нет!

— А кто тебя обвиняет? — пожал плечами Муратов. — Но и Мономах не виноват. Я тщательно изучил документы. У Суворовой из хронических заболеваний — только стандартные возрастные изменения в сердце и диабет. Мономах все сделал правильно: он не стал проводить операцию до тех пор, пока не заручился поддержкой эндокринолога и кардиолога…

— Кардиолога — это Кайсаровой, что ли?

— У тебя есть сомнения в ее компетентности?

— Не в компетентности, а в непредвзятости.

— Поясни!

— Они любовники.

— Кто?

— Ой, да брось, Тимур! Кайсарова прикроет Князева, даже если выяснится, что она не давала добро на хирургическое вмешательство! А он ни за что не признает, что поторопился с операцией.

— Ты не прав. Как ни прискорбно признавать, он провел работу, пытаясь решить проблему Суворовой.

— Уверен, если копнуть поглубже…

— Да не хочу я «копать»! — раздраженно перебил приятеля главный. — Не нужны мне неприятности! А если делом заинтересуется ОМР — что тогда делать?

— А что делать?

— Ты не подумал, что всплывет твой отказ принять Суворову в свое отделение по «Скорой»? А ну как они койки посчитают, и выяснится, что у тебя не только были свободные на момент поступления пациентки, но и что платные больные поступают на якобы бесплатные места, тормозя очередников? И твое отделение не единственное в больнице, мне тут, знаешь ли, всякие там комиссии ни к чему!

— Ну да, конечно: когда толстосумов привозят ко мне, а их отнимает Князев — это в порядке вещей, а когда я…

— Ты Гальперина имеешь в виду? Так он сам потребовал, чтобы его в ТОН перебросили, причем в письменном виде. Что я мог поделать? Он платит, а хозяин — барин!

— Хорошо, — махнул рукой Тактаров, — а как же вскрытие?

— Какое вскрытие?

— Суворовой, естественно!

— Вскрытия не будет, я уже отдал распоряжение патологу. Полежит денька два в нашем морге, и, если родственники не объявятся, похороним за государственный счет. Мы не обязаны назначать вскрытие пожилой пациентки, умершей от естественных причин!

— Ты чего-то опасаешься? — решил уточнить Тактаров. — Гурнов при вскрытии может что-то обнаружить?

— Да что он обнаружит-то? — развел руками Муратов. — Какую-нибудь патологию сердечного клапана? Так в ее возрасте это дело житейское! Говорю тебе, Князев сделал все как положено: если бы он и дальше откладывал операцию, Суворовой грозило заражение крови.