Теперь Ханна поняла, почему Люпа сказала, что она похожа на тех, кто принадлежит к Рассветному Кругу. Она была его частью…

– Но… это замечательно, – медленно произнесла она, пытаясь собраться с мыслями. – Я думаю…

Ханна не могла точно объяснить, почему она считает это замечательным, но у нее было ощущение, будто происходит что‑то грандиозное, будто мир достиг какой‑то важной поворотной точки и сейчас заканчивается какой‑то цикл.

Tea улыбнулась.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Мы тоже так думаем. – Она повернулась и протянула руку к очень высокому юноше с приятным лицом, рыжеватыми волосами и светло‑карими глазами. – А это мой духовный супруг, Эрик. Он человек.

– Всего лишь, – заметил парень, сидевший в противоположном конце комнаты.

Не обращая на него внимания, Эрик улыбнулся Ханне.

– А это Джиллиан и Дэвид, – представила очередную пару Tea, двигаясь по кругу. – Джиллиан – моя дальняя кузина, ведьма, а Дэвид – человек. Они тоже духовные супруги.

Джиллиан была крошечной, со светлыми белокурыми волосами, окружавшими ее головку шелковым облаком, и темно‑фиолетовыми глазами. У Дэвида были темные волосы, карие глаза и худое загорелое лицо. Они оба улыбнулись Ханне.

Tea продолжала знакомить ее с остальными:

– Это Ракель и Квин. Ракель – человек… она была охотником на вампиров.

– Я им и осталась. Но я убиваю только плохих вампиров, – холодно произнесла Ракель.

Она была высокой, черноволосой и, казалось, в совершенстве владела своим телом. Глаза ее пылали зеленым пламенем.

– А Квин – вампир, – добавила Tea.

Квин был тем самым парнем, который отметил, что Эрик «всего лишь» человек. Он был очень красив, с правильными чертами лица, резко выраженными, но изящными. У него были черные глаза и такие же темные волосы, как и у Ракель. Он коротко улыбнулся Ханне, и хотя улыбка эта была красивой, в ней чувствовалась что‑то раздражающее.

– Квин – единственный среди нас, кто может сравниться с тобой в памяти о прошлом. Его превратил в вампира Хантер Редферн еще в шестнадцатом веке.

На лице Квина снова вспыхнула улыбка.

– Вы случайно не жили в колониальной Америке? Может, мы там встречались?

Ханна улыбнулась в ответ, с интересом приглядываясь к Квину. На вид ему было не больше восемнадцати.

– Так вот почему все здесь выглядят так молодо? – спросила она. – Вся прислуга… я имею в виду, Нильсон и другие парни в форме. Они все вампиры?

Tea кивнула.

– Они все превращенные вампиры. Ламии – такие, как Джеймс, – могут взрослеть, если захотят. Но если человек превращается в вампира, он перестает стареть. Причем никого старше девятнадцати нельзя превратить в вампира: их тела уже не смогут измениться. Они просто сгорают.

Ханна ощутила странный озноб. Какое‑то предчувствие охватило ее… Но прежде чем она смогла что‑то произнести, в разговор вмешался новый голос:

– Ну вот, говорите о ламиях, а что же меня не представляете?

Tea повернулась к окну:

– Извини, Эш… но если ты там заснул, то нечего упрекать нас в том, что о тебе забыли. – Она взглянула на Ханну. – Это еще один Редферн, кузен Джеймса. Его зовут Эш.

Эш был великолепен: высокий, элегантный, с пепельно‑белокурыми волосами. Но когда он встал, не спеша подошел к Ханне и взглянул ей в глаза, она вздрогнула.

Его глаза были такими же, как у Майи: их цвет все время менялся. Сходство было настолько разительным, что Ханна не сразу смогла прикоснуться к его руке.