|
Когда детей, как дрессированных животных, выводят на сцену, чтобы показать их «успехи» родителям. И родители фотографируют, а дети «самовыражаются». Только вот детского творчества на таких утренниках нет никакого. Им нужно говорить заранее выученные фразы, танцевать заранее заученные движения. Потом на любой елке при команде «Танцуем!» — дети повторяют разученные движения, забывая о том, что танец может быть спонтанным. От сердца. Нет ничего творческого и в детсадовских рисунках, которые сделаны почти под копирку — и, что таить, воспитателем в большей степени, чем ребенком. В садике научат, что лепить сегодня нужно только киску, даже если рождается из пластилина змея. В садике научат делать то же самое, что и другие. Потому что это удобнее воспитателям. Но где же в этом сами дети и их творчество, яркое и неповторимое?
Считается, что детский сад подготовит ребенка к школе и ко взрослой жизни. Может быть, он и научит ходить строем и есть кашу утром. Но гораздо больше в ребенке он «убьет» или «отобьет». Если ребенок без внутреннего стержня бо́льшую часть времени проводит в компании таких же детей, как и он, то это лишь создаст для него в будущем психологические проблемы. Внешне он, может, и станет хорошим и успешным. А вот внутри него останется зияющая дыра, для самого него невыносимая. Мы можем притворяться, что никакой «дыры» на самом деле нет, но большинство из поколения сегодняшних взрослых — так или иначе жертвы советской воспитательной системы. Когда мы не знаем, кто мы, чего хотим, зачем живем, и никак не можем сделать так, чтобы сердце не беспокоило. Сколько бы мы ни пытались заполнить эту пустоту вещами, людьми, развлечениями, едой — боль все равно не уходит. Давайте порассуждаем, что происходит с ребенком и его «самостью» в детском саду? Даже если этот сад хороший, элитный и детей в нем очень любят? Даже если их в нем воспитывают по супермодной методике? • Он учится подражать, не умея отделять свои желания от чужих. Свои интересы от чужих. Он становится одним из «стаи». Таким же, как и другие. Играет в те же игрушки, носит такую же одежду, говорит так же, думает так же. Ничего своего. И кого они копируют? Друг друга, то есть таких же детей без стержня. • Он учится жить по чужим ритмам и правилам, не имея возможности следовать своим собственным. Будет спать тогда, когда пора, а не тогда, когда хочется. Есть будет не тогда, когда голоден, а когда дают — и то, что дают. • Он не научится понимать и слышать самого себя, потому что ему нужно все время слушать других. Некогда себя слушать, да и не услышать в толпе. И навык теряется. • Если он не понимает самого себя, то и других он понять не может. Отношения получаются неглубокими и механистичными. В нем не развивается и настоящая эмпатия, которая естественным образом могла бы прорасти и помочь ему в строительстве отношений. • Он не узнает своих потребностей. И пытается за них выдавать то, что сказано ему кем-то другим. Так, он может считать, что станет счастливым, купив вот такой шампунь или такую машину. Он привыкает в этом верить другим. Делать то же самое, что и другие. • Низкая самооценка. Стержня внутри нет, ощущения собственной ценности тоже. Откуда возьмется адекватное отношение к себе? И чему потом удивляться? • Ребенок в саду привыкает, что его занимают и развлекают. Кто-то должен ему сказать, что делать сейчас, что потом. Не понимая своих желаний, невозможно рисовать от сердца, танцевать от души, творить, самому себе придумывать увлекательные игры. Поэтому дети ходят и канючат: «Мама, а что нарисовать? Мама, а куда пойдем? А во что поиграем?» • Он привыкает, что кто-то другой лучше знает его самого, его желания и потребности. А значит, нужно всех слушать о себе. |
