– Мое имя – стершийся иероглиф. – Седой – старцем его назвать было трудно, несмотря на морщины и седину, – улыбнулся. – Зовите меня Странником, Скитальцем или Паломником, это будет соответствовать истине, ибо путешествую я много-много лет. Странствие затягивает, его пьешь, как воду в пустыне, но утолить жажду не можешь.

– Легче подавить первое желание, чем утолить все, что следует за ним.

– Отменно сказано! Ваше наблюдение?

– Нет, древнего земного мудреца. Что касается странствий – у меня есть цель. – Мальгин поколебался и вдруг выложил чужаку всю историю с Шаламовым. – Поэтому я здесь, – закончил он. – Хотя странствие действительно затягивает и, боюсь, может в конце концов стать целью.

Скиталец-Паломник слушал внимательно, кивая изредка, совершенно как человек, и был он мудр и терпелив.

– Еще раз повторюсь – я не человек, – изрек он наконец, – но ваша история мне созвучна, в ней есть искание чего-то бесконечно духовного, не поддающегося определению… как слеза на ресницах ребенка. Если бы еще можно было на этом пути избежать ошибок…

– Возможность ошибки не избавляет нас от необходимости попытки, – пробормотал Мальгин, порыв которого иссяк.

Паломник кивнул, глаза его остро блеснули.

– Прошедшее – самый надежный вид бытия, особенно для тех, кто ищет постоянно. Вы не торопитесь? Дайте руку.

Мальгин поднял бровь, поколебался немного и протянул левую руку. Ладони у него были не очень широкие, но жилистые, с длинными пальцами – ладони энергичного человека, не поддающегося чужому влиянию. Рука Паломника на вид была вполне человеческой, сухой и теплой, но руку Мальгина пронизало ощущение легкого электрического укола.

– Да, вы знаете, почем фунт лиха, – сказал Паломник, внимательно разглядывая ладонь хирурга, – но впереди у вас еще немалые испытания.

– Я готов к ним.

– Верю. У вас огромные запасы пси-энергии, вы даже сами не знаете какие! Вы маг, мастер, пси-маг или колдун, если хотите. В вашем мире, где случайность и неопределенность являются его объективными характеристиками, такие способности реализуются редко.

Мальгин отнял руку, подумал.

– А разве есть миры, где случайность и неопределенность не являются их характеристиками?

– Есть, – улыбнулся Паломник, – да хотя бы система орилоунского метро, как вы ее называете. Она абсолютно недетерминирована, намертво впаяна в систему метавселенных, как… кровеносная система в тело человека. Именно поэтому собственно механизмы «суперструнного» перемещения продолжают работать даже в мертвых орилоунах. Примеров много, но я вижу, вы думаете о другом. Не хотите выпить со мной за встречу и перекусить?

Мальгин недоверчиво посмотрел на Странника, но не увидел и тени насмешки. Сказал серьезно:

– К сожалению, я ничего с собой не взял. Вы первый негуманоид-неземлянин, который предлагает мне выпить.

– Но, может быть, не последний, – засмеялся Паломник, отлично поняв намек Мальгина. – Я, как и вы, в путешествии питаюсь чистой энергией, но кое-что у меня с собой имеется.

Он вытащил откуда-то из складок плаща небольшую плоскую коробку с белой полоской на торце, погладил пальцем полосу и поставил коробку у ног. В ней что-то звонко щелкнуло, и с волной теплого ветра она увеличилась в размерах вдвое, затем еще и еще раз, пока не превратилась в объемистый баул, на крышке которого загорелось созвездие пульсирующих цветных огней.