– Ты не боишься меня? – удивился звучный голос. – Я ведь могу убить тебя – мгновенно или медленно, как захочу.

– Боюсь я или не боюсь – это не имеет отношения к сути вопроса, – отмахнулся ученый. – Если тебе это доставит удовольствие – да, боюсь. Но твой аргумент неубедителен. Я старый человек, меня может убить любой бродяга. Но неужто я стану каждому встречному бродяге воздавать почести как божеству?

– Я могу убить не только тебя, – отозвался Кхархи почти без скуки в голосе. – Я могу стирать с лица земли целые народы…

– Для мышей и кошка – божество! – неуважительно перебил Хмурого Илларни. – Размах преступления не делает преступника богом.

– Ты забавен, старик… и кто же я, по‑твоему?

– Какой‑то демон из иного мира, – пожал плечами Илларни. – Миров много, нечисть там водится самая разная. Конечно, интересно было бы разобраться поподробнее…

Старик взял в нише светильник и поднял над головой, освещая статую и мерцающее рядом с ней черное облако.

– Такой игрушки у меня еще не было, – сказал Кхархи с ноткой уважения. – Ты даже забавнее, чем этот… Ворон… Ты получишь возможность немного продлить свою жизнь, если сумеешь объяснить, чем бог отличается от демона.

– Попробую, – скромно сказал Илларни, со светильником в руках поднимаясь на жертвенник. – Я не обдумывал этот вопрос серьезно, но три признака назову сразу. Первый из них – бессмертие и неуязвимость. Конечно, некоторые религии повествуют о гибели богов и смене их другими, но при этом речь идет о битве небожителей. А чтобы чародеи – люди! – объединившись, гоняли божество по всей стране, как ошпаренного пса, и оно вынуждено было укрыться в теле бродяги…

– Не груби, старик, иначе у тебя не будет возможности назвать второй признак.

– Второй признак, – продолжил Илларни, не извинившись за дерзость, – это, по‑моему, жалость к людям. Даже самые грозные и свирепые боги, зная человеческую природу и человеческое несовершенство, снисходительны к нам, существам слабым и противоречивым, но устремленным духом ввысь…

– Ты начинаешь скулить? – разочарованно спросил Кхархи.

– Нет, всего лишь отвечаю на твой вопрос, – объяснил ученый, по‑прежнему высоко держа светильник и обходя изваяние, словно ища, с какой стороны оно кажется менее грозным. Вот старик очутился у статуи за спиной… – Есть и третий признак. Предполагается, что боги всеведущи. А ты не знаешь даже, что находится у тебя под ногами!

И горящий светильник полетел в нишу под статуей, где совсем недавно Илларни спрятал холщовый мешочек с ужасным составом.

Илларни не по возрасту проворно спрыгнул вниз, упал на пол, прижался к черному граниту жертвенника – за миг до того, как ужасный грохот сотряс пещеру.

Гигантская статуя пошатнулась и рухнула на жертвенник, расколовшись на куски. Черная рука с браслетом откатилась к краю и упала рядом с Илларни, словно хотела дотянуться до грайанца. Приподняв голову, старик увидел, что черный камень на пряжке потускнел, стал похож на кусок мутного стекла.

Эхо билось и бушевало во всех подземных переходах, и внимала ему клокочущая лава под слоем гранита.

Но страшнее грохота, страшнее грозного эха ударило по нервам людей внезапное осознание того, что из мира навсегда исчезла древняя злобная сила. Бог или демон, но Хмурый перестал существовать, на прощание опалив человеческие души жаром своей ненависти.