Внизу послышался топот лап. Выглянув в окно, Бергам увидел прибывшего на смертоносце Мита. Сын выглядел довольным, хотя и немного смущенным, негромко пробасил что-то выбежавшим сестре и жене, вошел в дом. Старик натянул на себя одеяло, внезапно его пробил озноб.

Сын поднялся к нему не сразу, сначала долго о чем-то беседовал с остальной родней. Наконец Мит вошел, постоял в дверях, привыкая к уже заполнявшей комнату темноте.

- Ты ездил в город? - начал разговор Бергам.

- Да, - кивнул Мит и присел на краешек кровати, опять сильно качнув ее. - Мне удалось кое с кем поговорить, из влиятельных членов совета. Наместник… Он выпустил новый указ.

- Наказание отменено?

- Нет.

- Смягчено?

- Нет.

- Может быть, хоть кто-то может вернуться?

- Нет.

Они помолчали. Бергам чувствовал, что сын не решается сказать ему самое главное, и не имел сил торопить Мита. Наконец тот прокашлялся и сказал:

- Изгнание не вечно, Наместник указал срок.

- Но ты сказал, что он не смягчился! - Бергам порывисто сел на постели. - Сколько лет?

- Не лет… Изгнание кончится после твоей смерти. И знаешь… - Мит опять покашлял. - Знаешь, мне передали, что Наместник верит в твое благоразумие. Сегодня весь город был на площади… Я хочу сказать, это ужасно. Тебе очень повезло.

- Что?.. - не понял, не хотел понимать Бергам.

- Если изгнание продлится несколько лет… Да хотя бы месяцев… Наши дела придут в полный упадок. Приказчики уже сейчас почти все растащили, обнаглели. Все еще можно поправить, хотя многие клиенты не захотят иметь с нами дело… Но мы выкрутимся! - убежденно сказал Мит. - Конечно, потратить пришлось очень много. То есть мы уже не сможем купить дом здесь, на южных окраинах, надо идти на север или на запад, а там очень неспокойные соседи. Мы просто погибнем там! Поэтому… Вот!

Он достал из кармана крошечную медную флягу и бросил ее на кровать.

- Что это? - не своим голосом проговорил Бергам.

- Яд бегунца, он растворен в меде, и… Ты знаешь, отец, что эта штука стоит немало! - Мит вскочил, взмахнул руками, увидел книгу. - От этого питья ты просто уснешь, я специально говорил с Барелем, аптекарем. Самое лучшее средство, совершенно не больно… А это что?! Книга? Ты и сюда их притащил, отец? Ты хочешь погубить нас всех, тебе мало того, что ты уже натворил?! - он побежал к двери, захватив с собой растрепанный том, но вдруг остановился. - И вот что еще! Не думай, что мы дадим тебе нас погубить! Покойная мать нас бы поддержала!

- Что?.. - опять бессмысленно спросил совершенно потерянный Бергам.

- А то, что если у тебя нет мужества, то у нас оно найдется! Ради твоих же внуков и правнуков! А в крайнем случае… Знаешь, здесь можно погибнуть от тысячи причин, а то и просто исчезнуть. Скорпионы ночью подходят к самым домам! Так что лучше бы ты оставил по себе добрую память…

Мит хлопнул дверью. Его отец долго сидел, глядя прямо перед собой, потом взял в руку фляжку. Прохладная, успокаивающая, она показалась ему воплощением смерти, освобождения.

- Вот как надо освобождать, учись, Ларрель, - глупо ухмыльнулся Бергам, вытащил пробку и осторожно принюхался. - И пахнет приятно. Да и вкус, я уверен, изумительный. Барель отличный аптекарь, а Мит не поскупился ради родного отца.

Покрутив флягу в руке, он заткнул ее опять, а потом, будто внезапно сообразив, что происходит, быстро откупорил и выпил несколько глотков. Замотавшись в одеяло, старик стал ждать результата, уже раскаявшись в поступке.

- Надо было пойти к огородникам и все им рассказать, - проворчал он.