Безымянные и смутные страхи девушки из Нор отодвинулись на второй план, перед Симсой предстала новая перспектива. Провести остаток жизни в этой долине? Она посмотрела вокруг. Никогда раньше не попадала она в заключение – в Норах она была для этого слишком осторожна. Как бы прочна ни была дверь любой подземной норы, всегда существовали другие пути, их тайна тщательно охранялась. Через один из таких путей они с Томом выбрались на свободу в последнюю ночь в Норах.

Очевидно, здесь тоже должно быть много таких выходов. Но что за ними? Выжженная неровная равнина, камни, среди которых она жить не сможет. Так было на севере и востоке. Оставались юг и запад.

Пытаясь забыть обо всем, Симса встала и пошла дальше. Она решила обойти всю долину по кругу.

Снова увидела она лестницу, по которой они сюда спустились. От нового подъема на вершину утеса девушка сразу отказалась. Там только скалы, хотя дважды им попадались трещины. Они могут вести в пещеры или даже в туннели. Симса постаралась их запомнить и пошла дальше.

Услышав плеск воды, девушка поняла, что добралась до фонтана, который видела во время своего первого посещения долины. Тут же она отметила, что каменная стена долины с этой стороны испещрена множеством выбоин. Мелких, ко складывавшихся в определенный рисунок. Он тянулся не вертикально, как лестница, а горизонтально. Но углубления были так источены по краям, так пострадали от времени, что Симса не разобрала в них какой‑нибудь смысл, хотя она была уверена, что это не просто украшение.

Немного впереди утес широкой дугой врезался в саму долину. Здесь рисунок оказался не так стерт, не так изношен. Он состоял из множества одинаковых дыр, просверленных в камне; отверстия располагались группами, разными по количеству и расположению.

Старая Фервар со страстью собирала обрывки древних рукописей, кусочки камня, рисунок на которых можно было принять за надпись. И с самого начала Симса научилась обращать на них внимание в своих поисках; а когда приносила такие своей старой опекунше, получала лучшие куски еды и сладости.

На этих обрывках прошлого попадались самые разные надписи – извивающиеся, без всяких перерывов, линии на куске старого пергамента, слова, вырезанные в камне, иногда разбитые посредине, так что части не хватало. И все это на языках, которые не знала даже Фервар. И теперь Симса исполнилась уверенности, что видит надпись. Надпись настолько важную, что ее с огромным трудом высекли в камне.

Она обогнула выступающий по дуге утес и снова увидела в стене темную дыру с неровными краями. Очевидно, ее вырубили те же руки, что высекли надпись.

А над самым входом не просто нависал камень с отверстиями – над дырой замерло изваяние, почти такое же стертое временем, безымянное, со слепыми глазами. Оно могло служить и приветствием, и предупреждением. Это была треугольная голова одного из обитателей долины, много больше натурального размера, производившая впечатление никогда не спящего часового.

Жестом руки девушка приказала Засс проверить темное отверстие. Но зорсал с жалобным криком отказался. А сама Симса идти туда тоже не хотела. Храм, дворец, тюрьма – здесь могло скрываться все, что угодно, или все вместе в одно и то же время. Дыра нисколько не походила на жилище в центре долины.

Симса принюхалась. Она еще по Куксорталу знала, что в храмах обычно пахнет различными благовониями. Никаких движений, никаких следов, что недавно здесь кто‑то был. У самого входа валялась груда пожелтевших прошлогодних листьев.

Симса из рассказов торговцев знала, что все племена ревниво относятся к жилищам своих богов и объектов преклонения. Иногда для иностранца войти в такое помещение без соответствующих церемоний – просто очень неприятный способ самоубийства.

Но несмотря на все эти опасения, другая часть Симсы не позволяла ей уйти, не узнав об этом месте больше.