|
— Не знаю. Положа руку на сердце, Люси, я вообще не знаю, кто мог бы так подчинить себе двадцать фейри любой расы, чтобы они дали себя связать и заколоть. Но если они были мертвы до того, как в них всадили булавки, если были убиты какой-то магией, то — да, существуют фейри, способные совершить такое убийство. Я наклонилась к Рису и прошептала на ухо: — Фар Дарриги такое могут? Он покачал головой: — У них никогда не было столько гламора, чтобы справиться с феями-крошками. Потому они к людям и цепляются, чтобы почувствовать свою власть. — Не шепчитесь. Скажите всему классу, — пробурчала Люси. Я шагнула к ней поближе, чтобы кто-то из ее коллег не услышал и не создал ей неприятностей, если она не справилась пока с задачей. — Вы Паслену не нашли? — Нет. — Мне очень жаль, что она сбежала в суматохе, возникшей из-за репортеров. — Это не твоя вина, Мерри. — Я все равно чувствую себя виноватой. — Но почему на этот раз такое несовпадение с иллюстрацией? Там повешена только одна тень, а тут их двадцать. — Возможно, им нужно было много жертв? — предположил Рис. — Зачем? Он покачал головой: — Представления не имею. — Вот и я тоже, черт бы все побрал, — сказала она. Я только могла добавить: — И я тоже. Никакой пользы это не приносило, и пока мы не найдем Паслену с ее свидетельством, с места не сдвинемся. Глава 42 Я вернулась в контору — принимать клиентов, как в обычный рабочий день. Казалось бы, после зрелища двадцати повешенных надо было заняться чем-то другим, отвлечься, но жизнь устроена по-другому. Каких бы ты кошмаров ни насмотрелся утром, а на работу, будь добр, явись вовремя. Так трудно иногда быть взрослым и ответственным. На встречах с клиентами Дойл с Холодом стояли у меня за креслом. Мне не позволяли оставаться наедине с кем бы то ни было, и я уже бросила попытки сопротивления. Эту битву мне не выиграть никогда, а значит, умнее было поберечь энергию. У Риса было два часа свободных до начала дежурства, так что он сидел на стуле в углу, воплощая в жизнь наш новый принцип — чем больше стражей, тем лучше. Но когда я увидела клиента, чье имя в списке стояло первым, я порадовалась, что со мной все трое. Записан ко мне был Джон Мак-Дональд, но в дверь вошел Донал — тот самый, которого я видела в «Фаэле» в день, когда пропала Паслена, а Джильда свалила полицейского. Он был все такой же — высокий, слегка перекачанный, с длинными светлыми волосами и великолепными имплантами, придававшими ушам изящный изгиб, так что уши у него были как у Дойла, только у Дойла они были черные, а у Донала — обычные, розоватые. — Вас разыскивает полиция, — спокойным тоном сказала я. — Да, слышал, — ответил он. — Можно мне присесть? Рис уже был на ногах. Хоть он не знал, кто такой Донал, наше напряжение уловил. — Да, после того, как вас обыщут на предмет оружия и магии — сказал Дойл. Рис повернул вошедшего лицом к стене и очень тщательно обыскал сверху донизу. — Чисто, — сказал Рис с сожалением, словно ему хотелось получить повод для грубости. Но он шагнул назад. — Теперь можете сесть, — сказала я. — Но руки держите на виду, — добавил Дойл. Донал пошел к стулу; Рис шел за ним по пятам и встал слева за плечом, когда тот сел. Донал кивнул, словно этого и ожидал, и положил руки на колени ладонями вниз. Я пристально вглядывалась ему в лицо, уговаривая свое сердце не биться так быстро — глупо же. |
