|
Почему она не стала спасать его? Почему напала на Мерри, повернувшись спиной ко мне, если не хотела умереть? — Может быть, она и хотела, — предположила я. — Или хотела половиной своей души. А вторая половина наслаждалась мучениями других. Паслена сказала мне об этом за миг до того, как эта вторая половина завладела ее существом. Она сказала, что та ее половина жаждет стать большой, а потом вырезать младенцев из моего живота и сплясать в луже моей крови. И она уже не может ее удержать. — Значит, ты думаешь, что она искала смерти и совершила самоубийство руками Дойла? — спросил Гален. Я покачала головой: — Нет. Думаю, она поняла, что им обоим не жить, и хотела только успеть принести как можно больше страданий. Она была уверена, что, убив меня и детей, причинит вам самое большое горе. Все затихли, только больничный шум доносился из-за дверей. — Хорошо, что они мертвы, — сказал Гален. Я отпустила руку Дойла и протянула ладонь к Галену. В глазах у него стояли непролитые слезы. Он взял мою руку и поцеловал: — Прости за ту ссору. — И ты меня прости. — Мне трудно переносить, что ты рискуешь собой, но я обещаю больше никогда не расстраивать тебя перед боем. Я улыбнулась, Рис хлопнул его по плечу. Дойл наклонился и поцеловал меня в губы. — При тебе все время будет не меньше двоих стражей. — Убийцы убиты, Дойл. Он улыбнулся и отвел мне прядь волос со лба. — Они не последние, моя Мерри, а когда Паслена дважды успела ранить тебя, прежде чем я нацелил бросок, я думал, у меня сердце остановится. — Я тогда уже успела коснуться ее рукой плоти. — Но я этого не знал. — Он еще раз поцеловал меня и сказал: — Адам плачет о Джулиане на плече у Холода. Кажется, едва не потеряв Джулиана, Адам понял, насколько был неправ. Вряд ли Джулиану после выхода из больницы надо будет приходить к нам за утешением. — Как это Холода угораздило подставить жилетку Адаму? — А я видел, как он идет, — ухмыльнулся Дойл. — Я тоже, — сказал Рис. — И я, — присоединился Гален. — Джулиану я бы жилетку подставил, а на Адама зол — это по его вине у них была размолвка. Холод оказался легок на помине — он вошел в дверь, и Дойл подвинулся, пропуская его меня поцеловать. — Адам хочет поблагодарить тебя за то, что ты спасла его любимого, рискуя жизнью. — А, теперь он его зовет любимым, — пробурчал Гален. — Только не бросайте меня больше на растерзание Адаму. Я видел, как вы от него сбежали. — Мы с тобой будем нести первую стражу, — сказал Дойл. Холод кивнул. Так они и сделали. А четыре часа спустя их сменили Гален и Рис, а потом Аматеон и Адайр, Усна и Катбодуа, Шаред и Догмела, Иви и Бри, а когда я проснулась на другой день — сквозь занавески лился неяркий свет, а у кровати сидели снова Дойл и Холод. — Врачи говорят, что сегодня ты поедешь домой, — сказал Дойл. — Вы здесь, а значит, я дома. Они оба меня поцеловали, и мы не успели разомкнуть объятий, когда в дверь вошел врач, чтобы официально разрешить мне встать и отправиться домой. Ночами я сплю между Мраком и Убийственным Холодом, а иногда между Рисом и Галеном, а Мистраль наконец согласился делить мою постель с Баринтусом. Баринтус помогает Мистралю освоиться в современном мире за пределами дома и поместья Мэви Рид, и кажется, Мистраль не против и сексом заниматься втроем с Баринтусом, хотя этот барьер нами пока не взят. Я опасаюсь того, что сможет натворить Мананнан Мак-Ллир, если секс со мной вернет ему силы в том же размере, как Рису и Дойлу. |
