— Я не знала…

— Я кричала, — простонала свекровь. — Но никто не отозвался. Некому было прийти мне на помощь.

Лив почувствовала себя виноватой в том, что спустилась в завтраку. Превозмогая жестокие угрызения совести; она спросила свекровь, не хочет ли та что-нибудь поесть.

Нет, она совсем не голодна. Ей кусочек в горло не лезет. И все потому, что она тайком съела пятнадцать жирных пончиков. Уже несколько дней у нее нет аппетита. Ей совершенно ничего не хочется. Но кого это волнует?

— Если я умру, это будет твоя вина, Лив. Хочу, чтобы ты знала об этом и помнила!

Лив опустила глаза.

— Может, мне следует остаться сегодня дома? — спросила она. — Жена одного из коллег Лаурентса пригласила меня сегодня в гости, как вы уже знаете, но если вам плохо, матушка, то…

Свекровь завопила:

— Как же, она ведь пригласила тебя, а не меня! Конечно, ты пойдешь, это так похоже на тебя — думать только о развлечениях! Отправляйся, не думай обо мне, ступай на все четыре стороны!

Это было первое приглашение, полученное Лив персонально, и она рада была хоть на время оставить дом, даже зная, что ее пригласили из вежливости. Лив не принимали в кругу знакомых Лаурентса, ведь она была не буржуазного происхождения, с ней никто не считался.

— Я могу предупредить о своем отказе.

— Нет, не надо. Я чувствую, себя прекрасно и уже привыкла к тому, что мной пренебрегают. Впрочем, когда мы жили вдвоем с Лаурентсом, все было иначе. Тогда у него находилось время для меня, и нам было хорошо вдвоем. Он был так внимателен к своей старой матери. Теперь же он вынужден выжимать из себя все соки, чтобы удовлетворить свою ненасытную жену. И это он, который мог бы стать действительно знаменитым человеком в городе! Все молодые женщины из буржуазных семей бегали за ним, а он выбрал девку из деревни!

Последние слова она почти выплюнула.

Лив старалась пропустить все это мимо ушей. Она знала, что Лаурентс не так уж долго жил вдвоем с матерью, потому что его отец умер незадолго до свадьбы.

Время от времени Лив размышляла о том, чем же больна ее свекровь. Если что-то интересовало старуху — скандалы и тому подобное — она готова была идти на другой конец города, чтобы послушать сплетни. Но когда ничего такого не происходило, она лежала и ныла на диване — и была больной, совсем больной!..

— Ладно, если матушка в самом деле чувствует себя хорошо, я пойду, — уверенно произнесла Лив. — Вам ничего не нужно?

— Мне нужно, чтобы ты ушла, — выдавила из себя эта вовсе не такая уж старая женщина.

Значит, Лив могла в самом деле уйти? Потом, разумеется, ей не избежать ехидных намеков, но это не важно. Она чувствовала, что если сейчас не уйдет из этого дома, ей станет дурно. Сейчас, вот сейчас она уйдет! О, нет, уйти ей не удалось.

Ее свекровь вовсе не намеревалась предоставить ей счастливую возможность подышать свежим воздухом. Едва она собралась в гости, как свекровь схватилась за горло. Из ее глотки донесся хрип:

— О, мне нечем дышать! Мне не хватает воздуха!

Лив бросилась за нюхательной солью.

— Вызвать врача? — спросила она, когда свекровь немного пришла в себя.

— Нет, нет. Не стоит отвлекать по пустякам такого занятого человека. Будет так некрасиво, если моя собственная семья от меня отвернется!

Побледневшее лицо Лив выражало страдальческую покорность. Она предупредила даму, пригласившую ее, что не придет.