Аре ушел, что-то недовольно бормоча себе под нос, Мета неуклюже потащилась за ним.

— Это совсем не похоже на Аре, — озабоченно произнесла Суль. — Обычно он сама вежливость.

Силье тихо рассмеялась.

— А не помнишь, какая ты сама была в этом возрасте? Одна нога — в детстве, другая — в мире взрослых. Я, во всяком случае, помню, как мне бывало трудно. И ты, конечно, тоже была не ангелом!

Четырнадцать лет… Клаус, церковный служка, господин Йохан…

— Да, я никогда не была ангелом, — согласилась Суль. — И у него это пройдет. Ну, мне пора, у меня поручение в Тенсберге для одной датской дворянской семьи — рано утром я поскачу туда.

— Но ведь ты не можешь скакать туда одна! — возразила Силье.

— Милая Силье! Я же не буду скакать целый день. Я переночую у них, а на следующий день буду дома. Что со мной станется, если я сижу верхом на коне?

— Пусть едет, — сказал Тенгель. — Она справится одна.

— Хорошо, но не могла бы ты подождать пару дней? — попросила Силье. — Пока маленькая Мета освоится здесь и почувствует себя как дома.

Подумав, Суль сказала:

— Хорошо, я подожду.

— Вот и прекрасно! Так мило с твоей стороны заботиться об этой девочке, Суль!

— О, если бы вы знали, что она пережила! Но, думаю, я не должна говорить об этом ради ее же блага.

Аре мрачно ходил по скотному двору и показывал Мете свое хозяйство. Бедняга тащилась за ним, горячо кивала, когда он что-то объяснял. Глаза ее говорили, как ей все это нравится, но она не произносила ни слова.

— Тебе что, трудно ответить? — не выдержал Аре. Она задрожала, глаза ее наполнились слезами.

— Я не осмеливаюсь. Вам ведь не нравится мой язык, господин!

— Господин! О, Иесус, дай мне терпение!

Выполняя настоятельную просьбу Суль не говорить никому о страданиях Лив, Даг и Шарлотта держали язык за зубами. Суль не хотела рисковать, предвидя бурную реакцию Тенгеля. Это нарушило бы ее планы. Поэтому она и сказала дома, что едет в Тенсберг.

Но туда она не поехала.

Через несколько часов она стояла напротив торгового дома Берениуса, скрываясь от посторонних глаз в переулке.

Торговый дом находился недалеко от гавани Осло, но совсем не близко от особняка, в котором жила Лив.

Суль не спешила. Ведь день она изучала прохожих, проходящих мимо. Несколько раз она видела моложавого мужчину, в котором признала Лаурентса. Щегольски одетый, но слишком уж прилизанный и самоуверенный, по мнению Суль. Такой тип людей никогда не нравился ей. Она ценила авторитет, партнера, обладающего прирожденной властностью и не нуждающегося в приказах и воплях. Она не знала, чем торговал Берениус. Возможно, лесом, пиломатериалами или чем-то подобным. Суль интересовали только люди.

Фронтон дома выходил на улицу. Под самой крышей было открыто чердачное окно. На окне стояло несколько тяжелых мешков, которые, возможно, собирались спустить вниз. Это окно находилось прямо над входом. Лаурентс часто стоял в дверях и разговаривал.

На следующий день Суль вернулась на прежнее место в узкий переулок. Там росли кусты, и она спрягалась за ними.

Главное — чтобы он сам не увидел ее, иначе ей пришлось бы зайти в дом и осуществить задуманное иным способом. Но ее план не должен был иметь никакого отношения к Лив и ее дому — это было главным условием для Суль.

Она уже много лет упражнялась в передвижении предметов с помощью силы мысли. И теперь, в ранние утренние часы, она работала так, что от пота слипались волосы на висках, а сердце билось вдвое быстрее обычного. Усилием мысли она пыталась сдвинуть один из мешков на самый край.