Изменить размер шрифта - +

 

Все же Мэри смогла уснуть и с огромной неохотой раскрыла глаза, когда в семь часов прозвенел будильник. Джун, как всегда, еще спала, и Мэри перед уходом из дома ее не видела. Изменит ли сестра свои привычки в особняке Тэчеров? Трудно сказать. Мэри в этом сильно сомневалась. Разбудить сестренку перед школой всегда было трудным делом.

День прошел как обычно, в трудах и заботах. Вернувшись после работы, Мэри несказанно удивилась: Джун не только была дома, но даже накрыла на стол. Пусть сестра приготовила самую простую еду, но у Мэри потеплело на сердце.

— Я подумала, последний вечер надо провести с тобой, — запинаясь, сказала Джун. — У нас с Джоном уйма времени впереди. — Поколебалась, а потом неуверенно добавила: — Спасибо, что никому не сказала.

Мэри слегка пожала плечами.

— Мое сообщение не привело бы ни к чему хорошему. Слишком поздно. Больше всего меня беспокоит, как Тэчеры примут известие о выкидыше…

— Возможно, им не придется переживать. Мы больше не предохраняемся.

— Но беременность длится девять месяцев, — напомнила Мэри. — И вообще… Извини, мне кажется, с ребенком можно повременить.

— А, не знаю… Мы уже привыкли к этой мысли… — беззаботно сказала сестра. — Я тут посмотрела — везде продаются такие миленькие вещички для младенцев!

Мэри хотела возразить, но поняла, что бесполезно. В любом случае сестра будет делать все, что захочет. Так же как и Джон.

Приготовив все к завтрашней церемонии, Мэри решила лечь пораньше, но сон не шел. Если она потеряет Томаса, уйдет в монастырь, снова и снова повторяла Мэри, зная, что шутит только наполовину. Она тосковала, и мысль, что когда-либо будет принадлежать другому мужчине, вызывала омерзение.

Народу в церкви оказалось почему-то много. Пробираясь сквозь толпу, Мэри видела взгляды гостей, обращенные на ее бело-синий матросский костюм. Она встретилась глазами с Томасом, и он лукаво подмигнул, отчего у нее сразу прибавилось уверенности в себе. Она мигнула в ответ и вдруг заметила удивленный взгляд миссис Тэчер. Оливия пристально наблюдала за ними, но Мэри это не волновало.

Мужчины пришли в обычных костюмах, а не в смокингах, что было бы более уместно. Но этот брак не одобрялся никем из приглашенных, кроме самих виновников сомнительного торжества.

Но, несмотря на все, что натворили Джун и Джон, она всегда будет искренне любить и поддерживать их, решила Мэри, рассеянно прислушиваясь к звукам органа. Сначала надо убедить молодых во всем признаться после свадьбы, это будет воспринято менее болезненно, чем ложь о выкидыше.

Внезапный шум голосов возвестил о прибытии невесты. Джон поднялся — высокий, красивый, в костюме цвета маренго, надетом скорее в угоду родителям, чем собственному вкусу. Уже хороший знак.

Джун сияла от счастья. И приняв из рук сестры изящный букет роз, Мэри почувствовала, как к глазам подступают слезы. Через несколько минут она останется единственной, кто носит фамилию Оливер.

— Будь счастлива, любовь моя, — прошептала старшая сестра.

Церемония оказалась короткой. Когда жених с невестой в ризнице расписывались в книге, Томас подошел к Мэри. От его задумчивой улыбки у нее заколотилось сердце.

— Все кончено, можно ликовать, — сказал он. — Какие у тебя планы на вечер?

— Никаких, — просто ответила Мэри, и улыбка на лице Томаса стала шире.

— Считай, появились.

Мэри заметила, что Оливия по-прежнему наблюдает за ними, однако о ее чувствах по выражению лица миссис Тэчер было трудно сделать какие-либо выводы.

— Какое замечательное платье вы сшили для Джун, — заметила Оливия.

Быстрый переход