— Я здесь, — наконец сказала Эбби из-за двери.

Голубка находилась всего в нескольких дюймах от меня, но мне казалось, нас разделяли тысячи миль. Как и в то утро, когда я привез домой двух цыпочек из бара.

От одного воспоминания о том дне все внутри меня перевернулось. Я уже не был прежним Трэвисом.

— Детка, ты в порядке?

— Да, просто я… Я торопилась. Мне нужно немного отдышаться.

Судя по голосу, она далеко не в порядке. Я старался взять себя в руки, перебороть панику, которая раньше заставляла меня совершать всякие глупости. Я должен стать мужчиной, достойным Эбби.

— Уверена, что дело только в этом?

Она ничего не ответила.

Шантилли прокашлялась, пытаясь сказать что-нибудь подбадривающее. Мне же нужно было пробиться внутрь.

— Голубка, — сказал я и замолчал.

То, что я сейчас скажу, может все изменить, но благополучие Эбби перевешивало мои собственные эгоистические желания.

— Ты, конечно, знаешь, что я тебя люблю. Но, возможно, ты не знаешь, что больше всего на свете я хочу стать твоим мужем. Голубка, если ты не готова, я подожду. Я никуда не уйду. Не подумай лишнего, я очень этого хочу, но только если ты тоже хочешь. Просто… помни об одном: ты можешь спокойно открыть эту дверь, и мы пройдем к алтарю или сядем в такси и поедем домой. Я буду одинаково любить тебя в каждом из этих случаев.

После еще одной затяжной паузы я понял, что время пришло. И достал из внутреннего кармана пиджака старый потрепанный конверт, надписанный выцветшими чернилами. Провел указательным пальцем по изящным линиям и завитушкам. Моя мама написала на этом конверте «Для будущей миссис Трэвис Мэддокс». Отец отдал его мне, когда решил, что наши отношения с Эбби перешли в разряд серьезных.

До этого я доставал письмо лишь раз, с любопытством думая, что там написала мама, но не открывал его. Эти слова предназначались не мне.

Мои руки тряслись. Я понятия не имел, что содержится в этом письме, но сейчас я действительно нуждался в маме и надеялся, что она сможет помочь мне, где бы сейчас ни находилась. Я присел на корточки и сунул конверт под дверь.

Эбби

Голубка…

Я не знала, почему Трэвис стал меня так называть, да и неважно. Сейчас это ласковое обращение, сказанное густым хрипловатым голосом моего любимого, моментально успокоило меня. Встав, я подошла к двери и положила ладонь на деревянную поверхность.

— Я здесь.

Я слышала свое дыхание, медленное и свистящее, как во сне. Сейчас я полностью расслабилась. Теплые слова Трэвиса окутали меня, будто одеяло. Не важно, что будет по возвращении домой, главное — я стану женой Трэвиса. В этот момент я поняла: не имеет значения, хочу ли я этим помочь ему или нет, я пришла сюда, чтобы выйти замуж за мужчину, который любит меня больше всех на свете. И я тоже люблю его так сильно, что этой любви хватит на три жизни вперед. Это счастье — что я стою здесь и сейчас, в часовне Грейсленд, одетая в свадебное платье. Нет лучшего места, чем перед алтарем под руку с Трэвисом.

Как раз в этот момент возле моих ног появился маленький белый конверт.

— Что это? — спросила я, поднимая его с пола.

Бумага была старой и пожелтевшей. Адресовано будущей миссис Трэвис Мэддокс.

— Это от моей мамы, — пояснил Трэвис.

У меня перехватило дыхание. Мне даже не хотелось открывать послание, ведь оно так долго хранилось запечатанным.

— Открой, — попросил Трэвис, словно прочтя мои мысли.

Я попыталась аккуратно подцепить клапан, чтобы не рвать конверт, но не вышло. Я достала сложенный листок, и мир замер вокруг меня.

Мы не знакомы, но я знаю, что ты особенная девушка. Я не могу быть сегодня с вами и видеть, как мой младший сын клянется тебе в вечной любви, но будь я там, то могла бы кое-что сказать.