Что-то сегодня он нервничает — еще больше, чем в прошлый раз. Не успели слуги накрыть первую Перемену, как он опрокидывает бокал с вином, разбивает масленку и роняет пару ножей на пол.

Спрашиваю, не получал ли он известий из дома — меня интересует процент прироста поголовья овец. Кажется, его так напугал мой вопрос, что сейчас он выбежит из комнаты. В ответ слышу что-то невразумительное.

И вот когда мы уже приступаем к десерту, исключительно вкусному черничному пирогу, он откашливается и очень музыкально сморкается.

— Я должен просить прощения за мое не слишком трезвое состояние во время нашей последней встречи.

«Какой же он все-таки болван», — думаю я.

— Не берите в голову, сэр. Уверяю вас, я этого не заметила.

В этот момент он роняет чернику и сливки на ворот своей сорочки. Бедная прачка! Пятна от черники ей не отстирать!

— Нет? Но…

— Вы очень быстро заснули. Это вполне естественно. Некоторым мужчинам в таком состоянии отдых просто необходим.

Я несу полную чушь, однако мои слова странным образом действуют на него. Он испуганно смотрит на меня:

— Пожалуй, пойду в гостиную.

Я поднимаюсь.

— Надеюсь, вы не заставите меня долго скучать и скоро придете, сэр.

Он поднимается со своего места, роняя на пол бокал с водой и тарелку с десертом. Тайсон открывает дверь и… — неужели почудилось? — подмигивает мне. Не успевает он закрыть дверь, как она вновь отворяется. Герцог, запыхавшись, догоняет меня.

— Кэролайн, скажите мне правду. Я, случайно, не… О Господи, скажите мне наконец, я не приставал к вам?

Я обольстительно улыбаюсь ему.

— Вы уснули, сэр.

Мы входим в гостиную. Герцог садится на диван. Он выглядит таким несчастным, что мне становится жаль его.

— Тируэлл, не обращайте на меня внимания, я шучу. Вы в самом деле уснули, когда я играла на фортепиано. Не следовало пить так много портвейна.

— И я не…

— Нет, ничего не было. Послушайте, что с вами, в самом деле? Если я ваша любовница, так какого черта?..

К счастью, в эту минуту появляется Тайсон с чаем. Я начинаю спокойно разливать чай.

— Ради всего святого, скажите же наконец, что вы задумали?

— В чем вы меня подозреваете? Прошу простить меня, если я обидел вас, заснув так некстати.

— Я поняла; что вам не нужна любовница. Зачем же вы тогда пытаетесь убедить меня в обратном?

В дверь стучат. Входит Мэри со списком белья, отданного в стирку.

— Вам письмо, миледи.

— Не теперь. Ступай.

Она уходит. Тируэлл удивленно поднимает брови.

— Зачем ваша служанка…

— Не важно. Будьте любезны, объяснитесь наконец.

Он тяжело вздыхает и ставит чашку на стол.

— Ну что ж. Вы ведь сами догадались, что было заключено пари…

— Чушь, я больше в это не верю.

Мы не мигая смотрим друг на друга. Он не умеет лгать.

Я изящно вынимаю из-за корсета платок и прикладываю его к глазам.

— О, сэр, — произношу я дрожащим голосом, — вы даже не представляете, как я расстроена.

— Моя дорогая Кэролайн…

Он гладит мою руку.

Что ж, чудесно.

— Простите меня, сэр.

— Нет-нет. Это вы простите меня.

Наливаю ему чай, и моя рука при этом слегка подрагивает.

— Я не должна была так разговаривать с вами.