Мэгги словно окаменела. Во-первых, из-за того, что он назвал ее полным именем — откуда он вообще его знает? — а во-вторых, из-за охватившего ее негодования.

— О, до чего ты самоуверен! — выпалила она.

По правде говоря, Мэгги просто больше ничего не пришло в голову, она словно растеряла все слова, чего с ней никогда не случалось. Никто никогда не разговаривал с ней в такой манере. Она Мэгги Керр, наследница Брег-Ашера, черт возьми!

— Превосходно, — похвалил ее Фингел, — ты начинаешь меня понимать. Я Фингел Дэвид Стюарт, лорд Торрский, а однажды стану лэрдом Брег-Ашера. Я самоуверен, но не без оснований. Я веду свой род от королей, девочка, и сам владыка Шотландии послал меня сюда, чтобы жениться на тебе, родить от тебя детей и сохранить Ашер-нам-Брег таким, каким он был всегда. Моя семья всегда хранила верность, и я не посрамлю ни своих предков, ни их память. А теперь ты позволишь мне поухаживать за тобой, или между нами начнется война?

Его объятия ослабли, и Мэгги соскочила с его колен. Она не давала ему никаких обещаний и не собиралась их давать.

— Не знаю! — вот все, что Мэгги ответила на его вопрос и выскочила из библиотеки.

После ее ухода Фингел еще долго сидел перед маленьким камином в этой небольшой комнате.

Ему хватало опыта с женщинами, чтобы понять — Мэгги растерянна и испуганна. «Избави меня, Боже, от пугливых девственниц», — думал Фингел Стюарт, но понимал при этом, что дело не в ее страхе перед интимной жизнью. Когда он сможет поцеловать и приласкать Мэгги, он расположит ее к себе, и их супружеское ложе будет приятным, но и это не имеет значения. Ее долг — родить детей для Брег-Ашера, сыновей и дочерей, которые породнятся с другими приграничными семьями. Но не это главная трудность между ними. Между ними стоит управление Ашер-нам-Брегом. Старый лэрд совершил большую ошибку, не внушив своей наследнице, что не Безумная Мэгги Керр будет заниматься проходом, а ее муж. Фингелу еще много нужно узнать об этом проходе, и учить его придется именно Мэгги, потому что ее дед стар.

В День святого Эндрю Мэгги объявила, что кладовая забита до отказа. С каждым днем становилось все холоднее, а ночи сделались намного длиннее, чем были в сентябре. По утрам вода во рве под подъемным мостом покрывалась тонкой коркой льда. Днем лед таял, но ночью намерзал опять. Скоро он перестанет таять вообще и ляжет до весны. Каменные стены крепости по краям покрывались инеем, кроме тех немногих комнат, где горели камины. Воины теперь почти постоянно спали в зале, потому что в казармах очагов не было. Те, кто ухаживал за животными, спали в конюшне и амбаре, для тепла зарываясь поглубже в сено.

Первый день декабря выдался солнечным и неожиданно теплым. На ночь в крепость попросился коробейник, собиравшийся утром воспользоваться проходом Ашер-нам-Брег. Он прибыл сюда из Перта через Стерлинг и Эдинбург. Коробейник был просто набит сплетнями, которыми с радостью делился со всеми в зале. Он очень удивился, узнав, что наследница Брег-Ашера вышла замуж, причем мужа ей прислал сам король.

— А наш Яков уехал во Францию на поиски невесты, — начал он, фыркнув. — Денежек у него для этого достаточно благодаря церкви.

— А при чем тут церковь? — не понял старый лэрд.

— Ну как же, сэр, со всеми этими протестантскими еретиками, поднимающими голову повсюду за морем и даже в Англии, приверженность нашего короля святой матери-церкви очень даже ценится папой. Королю нужны деньги, а церковь богата. Я слышал, в следующие несколько лет он получит семьдесят две тысячи шотландских фунтов — целое состояние! И три наших самых важных аббатства и три монастыря отдадут его бастардам, чтобы они получали с них доход.