– Ну а ты что тут делаешь? – глядя на него, поинтересовался я.

– Вчера забыл у себя в кабинете кошелек, – засмеялся он. – Все-таки до уровня Дженсена Бергстрома мне далеко.

Я снова застонал.

– Все мы знаем, что в этой компании есть только два пути. Пожертвовав всем, стать партнером или долгие годы оставаться кандидатом. И многие из нас тебе завидуют, знаешь ли.

Я провел рукой по волосам.

– Да, но у тебя трое детей и жена, которая варит пиво. Некоторые из нас завидуют тебе.

Грег рассмеялся:

– Зато я никогда, наверное, не стану партнером. А ты уже скоро.

Боже, что за странная финишная черта. Мне тридцать четыре, и я что-то там «скоро». А что потом? Лет двадцать примерно того же самого?

Он наклонился вперед.

– Ты тратишь тут слишком много времени. Меньше чем года через три тебе грозит кризис среднего возраста и желтая «Феррари».

Этим он меня рассмешил.

– Молчи уж. Ты говоришь, как моя сестра.

– А она очень умна. Так куда ты собрался?

– В винный тур с друзьями.

Грег удивленно вскинул брови. Но в воздухе тут же повис незаданный вопрос – о том, будет ли там кто-то из моей жизни. И боковым зрением я видел развевающиеся красные флаги.

– Вернее, – уточнил я, – в компании друзей моей сестры.

Когда он ухмыльнулся, я понял, что сказал все правильно. Грегу лучше знать, что я еду с ними один, иначе начнет выискивать новую интересную сплетню.

– Пьянка и отдых, – резюмировал он. – Молодец.

* * *

Воскресный утренний воздух нес влажный холод. Моя машина тихо стояла у дороги, усыпанная опавшими листьями клена, росшего на лужайке перед домом, и я подумал, сколько пыли она здесь соберет. Зигги предложила, чтобы они забрали меня отсюда, но я почему-то поддался импульсу и решил приехать к ним сам. Моя машина месяца три простояла в гараже. Я либо ехал на работу на автобусе, либо вызывал такси в аэропорт. Вся моя жизнь казалась настолько маленькой, что могла уместиться в наперстке.

Я поднялся по лестнице дома Уилла и Зигги, смахнув несколько упавших листьев с крыльца. Воздушных шаров уже не было, их место заняли две увесистые тыквы и урна для мамаш.

Я тут же подумал о с воем доме – никаких тыкв, никаких венков на двери – и оттолкнул пустое беспокойство, поселившееся в груди.

Я не отрицал, что хочу от жизни большего.

Я просто не в восторге, что моя младшая сестра так вызывающе указала на это. В ответ на критику я обычно рефлекторно уходил в себя, чтобы немного подумать. А размышления вчерашней ночи эхом усталого зевка отзывались в моей голове.

Я нажал на кнопку звонка и у слышал крик Уилла:

– Открыто!

Я повернул ручку и вошел в дом, оставил свою сумку у двери рядом с другими и, сбросив обувь, пошел на запах свежесваренного кофе.

За барной стойкой с чашкой в руке сидел Найл, а У илл возился у плиты.

– Мне болтунью, будьте любезны, – сказал я, заработав в с вою сторону бросок кусочком гриба вместо ответа. Я взял из шкафа кружку, выглянул в коридор и из окна на задний двор. – А где все?

– Мы только что приехали, – ответил Найл. – Пиппа с Руби помогают Ханне со сборами.

Кивнув, я отхлебнул кофе и оглядел кухню.

В то время как мой дом был, даже я готов это признать, несколько чопорным в плане чистоты, дом Зигги и Уилла выглядел… обжитым. На подоконнике рядом с кухонной раковиной стоял горшок с цветами. Дверь холодильника была увешана рисунками с вечеринки Аннабель, и хотя своих детей у них не было, уверен, это всего лишь вопрос времени.