Внезапно она отпустила меня и разгладила складки передника. Буря нас миновала. Может, виновата жара? Она всех нас медленно сводила с ума. Эмма отвернулась, глядя в окно, тихо произнесла:

— Я всегда буду с тобой Итан Уот. Пока я нужна тебе. Ни минутой больше, ни минутой меньше.

Чего это она? Эмма прежде со мной не разговаривала патетическим тоном.

— Я знаю, Эмма.

— Посмотри-ка на меня и признайся мне, что в глубине души ты не боишься точно так же, как я, — зашептала она.

— Мы вернулись целыми и невредимыми. С остальным мы как-нибудь разберемся.

— Все не так просто, — едва слышно проговорила Эмма, словно сидела на первом ряду в церкви. — Неужели ты думаешь, что после все осталось по-прежнему?

— Мэм, — пробормотал, почесав затылок, Линк, — если вы беспокоитесь об Итане и Лене, то обещаю вам, что пока у них есть я с моими суперспособностями, ничего плохого с ними обоими не случится. Гарантирую.

И Линк гордо согнул руку, демонстрируя бицепсы.

— Уэсли Линкольн, что с тобой? — возмущенно фыркнула Эмма. — Я говорю о вещах, перед которыми ты бессилен, как дитя!

Я глотнул шоколадного молока, и меня чуть не стошнило прямо на стол. Молоко оказалось приторным, как сироп от кашля! Яичница напоминала вату, а каша — мокрый песок. Ну и завтрак перед школой!

— Что с молоком, Эмма?

— Понятия не имею, Итан Уот, — покачала головой она. — А с тобой?

Я вздохнул…

Мы вышли из дома, сели в машину, и я зачем-то бросил прощальный взгляд на наш двор. Эмма стояла у окна и наблюдала за нами. Если бы я не знал Эмму много лет, то готов был поклясться, что она плачет.

07.09

Смертные девушки

Мы ехали по душной Дав-стрит. Я удивлялся, что раньше в нашем городке существовали другие цвета, кроме коричневого. А сейчас трава походила на подгоревшие тосты, с которых не успели срезать корку. Свой изначальный цвет сохранил только «Битер». Линк в кои-то веки не превышал скорость, но исключительно потому, что хотел посмотреть на лужайки перед домами наших соседей.

— Эй, взгляни на азалии миссис Эшер! Они почернели от солнца!

Да, жарища была невыносимая. Согласно журналу «Альманах фермера» и Сестрам (живому справочнику по истории Гэтлина), последний раз в нашем округе такая температура была в 1942 году. Но цветы миссис Эшер погубило вовсе не солнце.

— Нет. Они же все в саранче!

— Брось, — не поверил мне Линк и высунулся из окна.

Стаи насекомых оккупировали городок через три недели после знакового объявления Лены, то есть через четырнадцать дней после того, как на Гэтлин обрушилась засуха. Такой погоды в наших краях не видывали лет семьдесят. Саранча — это вам не милые зеленые кузнечики, вроде тех, что Эмма часто находила на кухне. Нет, на Гэтлин напали черные твари, причем на спине у каждой желтела зловещая полоса. Саранче удалось уничтожить всю местную зелень, включая сквер у памятника генералу Конфедерации — Джубалу Андерсону Эрли. Теперь он превратился в коричневый круг пожухлой травы, кишащий черными войсками противника.

— Жуть, — прибавил газу Линк. — Мама думает, что такие бедствия Господь насылает на нас перед Судным днем. Она ждет, что скоро с неба начнут падать лягушки, а море покраснеет от крови.

Я не мог ни в чем обвинить миссис Линкольн. Жителям Гэтлина, в котором все основано на смеси религии и суеверий, сложно не обратить внимания на нашествие саранчи. Однако я не собирался навещать матушку Линка и сообщать ей, что нынешние бедствия случились исключительно из-за моей девушки-чародейки, которая расколола луну и разрушила порядок мироздания.